— По средам и пятницам, после смены, — ответила она. — На Вестерн-авеню у нас есть круглосуточный кегельбан.
— Я тоже люблю покидать шары, — сказал Теодор.
Он задал свои вопросы по поводу церкви, а потом распрощался. Когда он шел по дорожке, то услышал голоса из дома Мортонов.
— Как будто мало было истории с Кэтрин Маккэнн и тех кошмарных фотографий, — вопил мистер Мортон. — Теперь еще и эта… грязь.
— Но мама! — кричал Уолтер-младший.
Теодор проснулся и выключил будильник. Поднявшись, он опустил в карман маленький пузырек с серым порошком и выскользнул из дома. Добравшись до места назначения, он насыпал порошка в миску с водой и помешал пальцем, чтобы порошок растворился.
Вернувшись домой, он нацарапал несколько писем, в которых говорилось следующее: «Артур Джефферсон пытается нарушить “цветной” барьер. Он мой кузен и должен признавать, что такой же черный, как и все мы. Я сообщаю об этом, потому что желаю ему добра».
Он подписал письмо именем Джона Томаса Джефферсона и адресовал три конверта Дональду Горсу, Мортонам и мистеру Генри Путнаму.
Завершив дело, он увидел, что по бульвару идет миссис Бакус, и последовал за ней.
— Можно вас проводить? — спросил он.
— О, — произнесла она. — Конечно.
— Вчера вечером упустил вашего мужа, — сообщил он.
Она непонимающе заморгала.
— Думал, встречу его в кегельбане, — сказал Теодор, — но, наверное, он снова заболел.
— Заболел?
— Я спросил тамошнего работника, и он сказал, что мистер Бакус перестал ходить, потому что все время болеет.
— О. — Голос миссис Бакус сделался тоненьким.
— Ну, может, увижу его в следующую пятницу, — сказал Теодор.
Позже, снова вернувшись домой, он заметил, как к дому Генри Путнама подъехал закрытый фургон. С их заднего двора вышел мужчина, неся завернутое в одеяло тело, которое он затем положил в машину. Мальчики Путнама плакали, глядя ей вслед.
Артур Джефферсон открыл дверь. Теодор показал письмо Джефферсону и его жене.
— Пришло сегодня утром, — сказал он.
— Это просто чудовищно, — прокомментировал Джефферсон, прочитав письмо.
— Именно так, — согласился Теодор.
Пока они разговаривали, Джефферсон поглядывал в окно на дом Путнама на другой стороне улицы.
