СЧАСТЛИВАЯ ЛАПА И — ТЕРПЕНИЕ, ТЕРПЕНИЕ!
Жар-птенчика мы потерять не могли: Дёмушка спрятал баночку в карман. А вот Спиридоныч на просеке чуть не остался.
Я позвал его к себе, а он не идёт.
Дёмушка поманил его щепоткой зёрен, а он и на зёрна не идёт.
Ладно, Паша сообразил:
— Премиальные теперь не в счёт, Спиридоныч дожидается обещанной благодарности.
Шеф присел, протянул петуху руку, и — удивительное дело! — Спиридоныч сразу подшагнул, опустил свою скрюченную, грязноватую лапу на Пашину ладонь.
А как только Паша деликатно её пожал, петух на всех остальных и глядеть не захотел больше. Он встряхнул алою бородкой, встопорщил алый гребешок и сам, не дожидаясь, пока Дёмушка подхватит поводок, зашагал вдоль просеки.
Шёл он гордо и немножко странно. На ту правую лапу, которой обменялся с Пашей рукопожатием, а если точнее сказать, лапопожатием, ступал бережней, чем на левую, и нет-нет да и призадерживался, счастливую лапу задирал, с почтением её разглядывал.
Ну, а Дёмушка на ходу всё ощупывал в кармане баночку. Расположение духа у Дёмушки было тоже отличное. Вслед за едва заметной тропкой он смело забредал в дремучие кусты иван-чая, опять вместе с тропкой выныривал из них и тоненько насвистывал.
А навстречу нам шагали всё новые и новые электромачты с проводами, и в голубом летнем воздухе они отсвечивали тёплым блеском. Дёмушка свистеть перестал, обернулся ко мне, засмеялся:
— Знаешь, на чём небеса-то держатся?
Да сам и ответил:
Не на дождиках босых,
Не на лучиках косых,
А на мачтах Пашиных,
Солнышком украшенных.
Верно?
По прежнему правилу я должен был песенку подхватить и что-нибудь присочинить к ней. Скорее всего про то, что мачты не только Пашины, а и Тимошины, и Колины, и Санины, и даже немножко Спиридоныча, но теперь я этого сделать не мог. Не мог потому, что шёл, пыхтел, тащил на себе корзину с рыжиками и умирал от любопытства.
Оно разбирало меня так, что я наконец не вынес:
— Дай хоть баночку-то подержать! Я ведь ещё не держал.
— Так не велено, — улыбнулся Дёмушка и опять там, в кармане, баночку шевельнул.
А я вновь за своё:
— Это открывать до вечера не велено, а про то, что сверху посмотреть, — не сказано ничего. Ты вынь, а я гляну, подержу. Пусть птенчик и ко мне попривыкнет. А потом опять прячь. Друзья мы с тобой или не друзья? Не веришь мне, что ль?
