С ужасом поглядывая на багровые потеки – все постельное белье испачкано – Поля на четвереньках подобралась к брату и шепнула:
–Павк, а, Павк…
Павка вздрогнул и проснулся. Повернул голову к сестре, и Поля зажмурилась от жалости: правый Павкин глаз совершенно заплыл, мочка уха надорвана, дорожка запекшейся крови уходила за ворот футболки.
–Хорошо, что ты убежала, – просипел Павка, силясь улыбнуться разбитым ртом.
Его левый глаз синел пронзительно и строго. Редкие крупные веснушки на бледном лице смотрелись черными кляксами.
–Что случилось, Павк? – убито пробормотала Поля, ее трясло.
–Тихо ты! Пошли отсюда. Пусть мама поспит.
Павка с видимым трудом поднялся и побрел на кухню. Налил стакан воды и жадно выпил. Осторожно замыл над раковиной раненое ухо и зашипел от боли, задев мочку. Криво улыбнулся испуганной сестре и проворчал:
–Кончай трястись. Ничего нового. Просто ЕМУ ваза под руку попалась невовремя. А мама… меня прикрыла.
–Н-но…
–Когда она упала… – Павка полез на табуретку. Нашарил на шкафчике спрятанный мамой пакет и вытащил ломоть черного хлеба. Разломил на две части, большую протянул сестре. – Он сбежал. Струсил, гад, крови очень много было.
Павка впился в свой кусок, у него даже лицо порозовело. Поля судорожно сглотнула: черный хлеб пах так, что голова кружилась. Рот мгновенно наполнился слюной.
–А дальше что? – прошамкала она, принимаясь жевать.
–Ничего, – Павка пожал плечами. – Я маму еле-еле до кровати дотащил. Потом кровь пытался остановить, всю перекись водорода извел, нужно еще купить на всякий случай. Из морозилки снега наскреб, вокруг раны укладывал. Потом кровь в зале вытер. Так, немного. И около мамы сидел, полотенце замывал, таз с водой под кроватью, нужно убрать. Сам не заметил, как заснул.
–А мама…
–Не бойся, она в себя быстро пришла. Только я встать не позволил, знаешь, как этот гад по черепушке ей шарахнул? Я вначале решил – убил. ОН тоже так подумал, вот и смылся.
Поля всхлипнула. Павка хмуро буркнул:
–Чего теперь слезы лить? Все обошлось.
–Ага, обошлось! Ты себя в зеркало видел?
–Баба я, что ли, на себя в зеркало смотреть!
–Ты бы хоть снег к глазу приложил, раз все равно морозильник выскребал, – убито пробормотала Поля.
–Заживет как на собаке, – отмахнулся Павка.
Брат с сестрой устало молчали. Говорить не хотелось, да и о чем? Тысячи раз они уговаривали мать развестись с мужем, и тысячи раз слышали от нее – он ТАК не отпустит, прибьет. И не жену прибьет, это бы ладно, а Павку или Полю, поклялся в этом. Да и Наташке он все-таки родной отец…
