Рядом с пленником сидел Мальчик, который и ударил его первым неделю назад: здешний лидер. Нос и губы Скатольца были широкими, ноги и руки — длинными, волосы — курчавыми, а сам он выглядел немного изможденным. Он напоминал бы обычного чернокожего паренька лет одиннадцати, если бы не лысая местами голова и какая-то тюремная бледность, характерная для всех Мальчиков вообще.
— Он хорошо поет, правда? — спросил Скатольц по-английски и рассмеялся, увидев, что Корбелл удивлен. — Теперь ты понимаешь.
— Вы все запоминаете, даже целые песни на незнакомом языке?!
— Да. Тебе нужно выучить мой язык больше, чем мне — твой, но я стал понимать тебя быстрее. Ты не такой, как мы, Корбелл. Старый. Наверное, ты старше, чем все вокруг нас.
— Ну, почти все.
— Я научу тебя говорить по-нашему. Твою историю все захотят послушать. Я ошибся насчет тебя. Знаешь, почему я тебя ударил? Я решил, что ты дикт, который нарушил правила. Ты не сделал… — Скатольц резво вскочил на ноги, секунду стоял по стойке «смирно», потом склонился, вытянув руки то ли для защиты, то ли для мольбы.
— Я не поклонился.
— Да, не поклонился. Так нам оказывают уважение. Ктоллисп тем временем пел:
— Наш эксперт, он просто гений, переписал программу, но компьютер снова дал такой ответ: нужны маленькие глаза, чтоб читать маленькие буквы, и номерки для пчел нужны такие, меньше которых нет.
В парке стояли серо-розовые сумерки. Сегодня Мальчики вернулись рано; они проводили большую часть дня в Сараш-Зиллише, перепархивая из здания в здание, как стайка диких птиц. Корбелл думал, что они, как дикари, рассматривают руины, в которых ничего не понимают, но скоро отказался от этого заблуждения. Два Мальчика стояли с ним в коридоре перед дверью операционной в больнице, пока остальные работали внутри. Когда его впустили, он увидел, что скальпель, служивший ему копьем, висит на своем месте, и механические манипуляторы движутся над столом, словно оперируют невидимого пациента. Смотреть на сам ремонт Джерому не позволили, зато результаты нельзя было не заметить. Мальчики починили холодильник в здании Штаб-квартиры полиции, а также фабрику, производящую «телефонные будки». Они успокоились, только когда две новенькие кабины телепортации сошли с конвейера. Корбеллу была оказана сомнительная честь — ему предложили проверить работу «будок»; отказаться он не решился. Еще одна автоматическая фабрика произвела ванную комнату с бассейном и сауной. Кроме этого, Мальчики проверили и починили городское освещение. Теперь по ночам стены многих домов светились мягким желто-белым светом. Часть домов не светилась, и в итоге город был похож на громадную шахматную доску.
