— Расскажи еще что-нибудь. Что ты узнала о бессмертии диктаторов после высадки и до тюрьмы?
— Почти ничего. Только то, что оно было.
— Все равно расскажи. Я не хочу терять время, повторяя твои ошибки.
Дети уже ждали, когда Мирелли-Лира спускалась из космического корабля. Вначале она решила, что они — результат программы Государства по выведению нового человека. Дети вели себя сдержанно и с достоинством, они четко выражали свои мысли и демонстрировали взрослую мудрость, которую Мирелли-Лира вначале приняла за высочайший интеллект. Потом она поняла, что такую мудрость дают многие века жизненного опыта.
Она никогда не видела таких, как они, а они — таких, как она. В мире Детей жили и взрослые, но это был отдельный вид. Ни с кем из них Мирелли-Лира не встречалась, знала только, что их всего несколько тысяч, все — бывшие диктаторы. Эти взрослые пользовались средствами диктаторов для достижения бессмертия и жили отдельно от Детей.
Детей — Мальчиков и Девочек вместе — на планете были миллиарды. Тогда она не обратила на это особого внимания, но потом припомнила. Ее судили по законам ее Государства за измену. У нее сложилось впечатление, что весь суд был спектаклем, разыгранным для увеселения самих же Детей; впрочем, возможно, эту мысль ей подсказала паранойя. Дети были пунктуальны, не смеялись над ней и строго соблюдали законы, изданные семьдесят тысяч лет назад. Сама Мирелли-Лира тоже хранила достоинство, о чем не преминула сообщить Корбеллу.
Ее приговорили к пребыванию во вневременной тюрьме.
— А о колонизированных планетах они ничего не говорили?
— Нет, ничего.
— Оно и понятно. Они наверняка откололись от Государства задолго до твоего приземления. Потому-то в тебя и стреляли: ведь ты была с Земли. То, что ты Мирелли-Лира и совершила какие-то преступления, их не волновало.
Женщина долго молчала.
— Об этом я не подумала. Ты хочешь сказать, что Государство развалилось?
— Да. На это ушло очень много времени, но оно развалилось. Государство было империей водной монополии, — Корбелл говорил как бы сам с собой. — Они могут держаться почти вечно, пока какая-то сила не придет снаружи и не уничтожит их. Правда, вне Государства не было ничего. Оно должно было вырастить варваров внутри себя.
— Ты говоришь так, словно знал не одно Государство, — в голосе норны звучало сомнение.
— Я жил до появления Государства. Я был «отморозком», замороженным трупом. Когда Государству было примерно сто лет, власти… поместили Джерома Корбелла в тело приговоренного преступника.
