— Хорошо, не буду забывать. Что тебе не нравится в клонировании?
— Это ужасно.
— Если так пойдет и дальше, то на обратном пути ты умрешь от старости. Анабиоза явно недостаточно.
— Я не хочу еще раз менять тело.
— Ты знаешь, как на «Дон Жуане» утилизируются отходы. По-твоему, это ужасно?
— Если хочешь знать, да.
— Но ты не прекратил ни есть, ни пить. Корбелл не ответил.
— Когда процедура закончится, ты снова станешь молодым.
— Нет, не стану! — Джером уже кричал. — Я стану отходами! И эти отходы утилизируют на б-б-благо твоему клону! Он даже не будет точной моей копией, потому что ты впихнешь в его голову свои мысли!
— Ты не веришь никому, кроме себя.
Я могу его заткнуть в любое время, подумал Корбелл и ответил:
— Каков бы я ни был, меня это устраивает.
— Ты единственный из людей, кто видел ядро Галактики. Это здорово, — саркастический тон получался у Пирс-сы очень хорошо. — А что ты будешь делать потом, удовлетворив свои амбиции? Прикажешь мне взорвать корабль и устроить достойное тебя погребение?
— Так вот что тебя беспокоит? Давай сбросим несколько зондов на подходящие планеты после того, как полюбуемся на звезды в ядре. Ты долетишь на Землю живым, а Государство получит планеты с атмосферой, пригодной для жизни. А меня можешь мумифицировать и отвезти на Землю в анабиозной камере. Вдруг мою мумию выставят в музее?
— Значит, молодость тебе не нужна?
— Эта тема закрыта.
— Хорошо. Тогда иди в Комнату-Матку, мне надо кое-что тебе показать.
Корбелл прошел туда, заинтригованный. Пирсса поместил на экранах увеличенное изображение ядра Галактики, каким пилот видел его полгода назад: сплющенный диск, межзвездное вещество закрывает свет некоторых звезд. Рядом располагались увеличенное изображение центра спиральной галактики в созвездии Андромеды и диаграмма: неправильной формы диск, разрезанный в центре. Этот рисунок показался Корбеллу странно знакомым. Он устроился в кресле, и Пирсса заговорил:
— Никогда не понимал, почему ты выбрал в качестве цели галактическую ось.
Джером указал на ядро галактики Андромеды, которое переливалось яркими красками:
— Вот тебе ответ. Это же так красиво! По этой же причине я когда-то проехал верхом Большой Каньон Колорадо. Представляешь, какие ночи на планете где-нибудь на границе этой сферы?
— Я могу восстановить картину и показать ее тебе. И кресло пилота поплыло над темным ландшафтом. На небе теснилось множество звезд — больших и маленьких, красных, синих и ярко-белых; была даже пара вращающихся светил, которая выбрасывала струю алого газа. Небо сдвинулось, и на востоке поднялась стена темноты, Десятки тысяч кубических световых лет пылевых облаков… А потом все исчезло, только Корбелл долго не мог перевести дыхание.
