— Куда же все-таки девался убийца? — спрашивал себя в который раз подполковник Смирнов. — Безусловно, где-то здесь имеется тайный вход. Но где?
По приказу подполковника раненый солдат был переведен в другую комнату. А в палату, где было совершено убийство, переселилась группа разведчиков во главе со старшиной Ничипуренко.
— Хай тильки сунется сюда тот фашистский оборотень! — старшина погрозил печке крепким кулаком. — Свинячью отбивную с него зроблю!
Вместе со старшиной в палату госпиталя переселился и Коля Петров.
— Надо выяснить все обстоятельства этого дела, — сказал подполковник. — Пойдемте ко мне, старший сержант…
— Может быть, пройдем в мою комнату, Юрий Юрьевич? — предложила Надежда Михайловна. — У меня тоже есть что рассказать вам… — Она улыбнулась. — А к тому же обещаю угостить вас отличным чаем.
— Идемте, Надежда Михайловна.
Подполковник усадил смущенного старшего сержанта за стол. Надежда Михайловна налила три кружки крутого чаю, достала печенье.
— Расскажите-ка, старший сержант, как вы очутились в палате? — сказал подполковник, прихлебывая чай. — Этот раненый, который лежал вместе с немецким товарищем, — ваш сын?
— Так точно, товарищ подполковник, — ответил старший сержант. — Потому, значит, я и задержался здесь, что сын. Очень я тревожился. Ну, а когда товарищ военврач сообщили, что с Шуркой все в порядке, я идти в город один не решился. Нам в ночное время комендант города запретил в одиночку ходить, потому — стреляют в одиночных бойцов недобитые фашисты. Ну, позвонил я от вашего дежурного в комендатуру, дал мне дежурный разрешение заночевать здесь. И стал я устраиваться на ночлег. Разрешила мне дежурная сестричка переночевать у вас. Ну, я и устроился возле той палаты, где Шурка мой лежал. Даже, признаюсь, дверь чуть приоткрыл — вдруг, мол, Шурке что-нибудь понадобится. Лежу, значит, возле двери, а сон не идет. Решил я закурить, чтобы нервы успокоились. Только свернул махорочки, вдруг в палате кто-то закричал страшным голосом. Я вскочил, как подброшенный, — и в палату. Темновато там, но свет из коридора, от лампы падает. Гляжу, какой-то человек к Шуркиной кровати крадется… — старший сержант виновато посмотрел на Надежду Михайловну. — Вы только не серчайте, доктор, сестрица ваша издаля, с порога, показала мне Шурку… Ну, а тут кто-то к сыну моему крадется. Я ему: “Стой!” А он перепрыгнул через кровати и к печке. Я и резанул его короткой очередью.
— Значит, мимо вас никто не проходил? — спросила Надежда Михайловна.
