— Прочитайте, что там написано, — попросил отец пилота. — Я все еще спотыкаюсь на тонкостях здешнего языка.
— С охотой, шеф. Юноша якобы сказал такое: “…Они подчиняются, иначе смерть… Сколько уже раз их всех… Проклятая западня! Если бы я знал, что они и здесь… Надо осторожно… Я убегал, но они… В них длинные руки…” И ни одной фразы, которая бы что-то объясняла наверное. Он убегал. От кого? Почему убегал?
— Это что же вы о всем этом думаете, сеньор Аугустино?
Пилот пожал плечами.
— Трудно сказать, шеф. Возможно, мальчик разговаривал в горячке. Если уже индейцам не под силу установить картину убийства, то наврядли, чтобы это удалось кому-то другому. Туземное население сельвы чудесно ощущает таинственные движения окружающей жизни. Когда-то индейцы редко ошибались, отгадывая тайны своей земли. Люди были частицей природы и остро реагировали на меньшее отклонение от обычного, устоявшегося. Если бы даже дерево засохло раньше, чем оно должно было зачахнуть по законам природы, и то индеец нашел бы, в чем причина. В наше время люди принесли даже сюда, в джунгли, много такого, перед чем интуиция бедного индейца просто беспомощна, а его опыт временами сводится на нет.
Отец молчал, будто прислушался к стуку дождевых капель в окно. Еще раз налил рюмки.
— Вы собираетесь идти, сеньор Аугустино? Я хочу попросить вас задержаться на полчаса. Мне нужна ваша консультация.
— Я к вашим услугам, шеф.
— Мой вопрос может сдаться вам нетактичным, но поверьте, это важно. Или вы хорошо знакомы с историей этого края?
Лицо пилота на миг напряглось, а в глазах промелькнуло любопытство.
— Шеф, я больше понимаю в том, как поднять в воздух машину. Большого образования я не получил, и я к нему и не рвался. Закончил авиационную школу в Лиссабоне. Вот и все. Меня носило по Африке, я летал на Среднем Востоке и над Европой. Сюда возвратился недавно, так что где в чем могу и ошибиться. Но я здесь вырос, в джунглях провел юношеские года. Если не лезть в дебри истории…
— Нет, сеньор Аугустино, дебрями пусть занимаются другие. Мы поговорим о более близких временах. Оглянемся на полстолетия назад. Точнее: что происходило здесь шестьдесят восемь лет назад? Как вы думаете, сохранила ли память местных людей какие-то особые, может, даже трагические события той поры?
— Что имеется в виду, шеф: землетрясения, свержения правительства, пожара, падение каучуковых акций? — Коньяк, видно, слегка разогрев пилота, он заметно повеселел.
