— Далеко ушел, пока мы возились, вот что! — нащупав примятую траву, с досадой прошептал Усанов. Примятая трава уже приподнималась.
Прибрежный кустарник уступил место высоким багряно-желтым ильмам, перистолистому пробковому дереву, дубу и липе. Местность все чаще перерезали пади, все круче подымались сопки.
Километрах в восьми от ручья Джек опять потерял след и остановился.
Впереди высилась крутая сопка. По одну сторону от нее тянулось болото, по другую зеленели густые заросли.
— Он спешил: значит, пошел напрямик, — сказал Усанов.
«Все знает!» — изумился Стойбеда, пожалев, что ему это и в голову не пришло.
Не останавливаясь, начальник, старшина и проводник розыскной собаки вскарабкались на вершину сопки, и здесь Джек опять напал на след.
— Недавно прошел: трава подняться не успела, — переводя дыхание, сказал лейтенант, и они снова побежали.
Каждый шаг отдавался у Федора во всем теле, ноги подгибались от усталости.
Позади слышалось тяжелое дыхание Усанова и Дятлова. Вскоре они начали отставать. Первым отстал Дятлов, потом сбавил шаг Усанов. Федор остановился было, но начальник махнул ему рукой: «Беги, мы тебя догоним».
И Стойбеда побежал один.
Часам к двум дня он с трудом уже карабкался на крутые сопки, медленно перебирался через заросшие кустарником пади, часто останавливался, чтобы немного отдышаться.
След пересек длинную поляну и привел к запруде у старой заброшенной мельницы.
Джек бросился прямо к двери. Федор толкнул ее ногой. Взведя курок нагана и сдерживая Джека за поводок, он вошел внутрь мельницы и, быстро оглядевшись, заметил в полу, рядом с обломками жернова, люк в подполье; однако Джек, не обращая никакого внимания на люк, подпрыгивал к потолку. Шерсть на спине пса ощетинилась.
Федор посмотрел наверх: в потолке чернел лаз на чердак.
За полтора года, проведенные на заставе, Стойбеда видал виды, пора бы и привыкнуть! И все-таки ему стало не по себе: ведь там, наверху, притаился враг. Может быть, он видит пограничника сквозь какую-нибудь щель и целится ему в сердце.
Как попасть на чердак? Лестницы нет: видимо, нарушитель втащил ее наверх.
Прежде чем Стойбеда успел принять решение, сверху грянули подряд два выстрела. Одна из пуль сшибла с головы фуражку, другая вонзилась в пол. Федор инстинктивно пригнулся и тотчас услышал на чердаке шум, потом что-то застучало на крыше и раздался плеск воды.
«Проворонил я, проворонил! Он спрыгнул в камыш!» Федор выбежал из мельницы, наугад выстрелил в заросли камыша. Камыш стоял недвижно.
