Каждый эльф и крошка-фея.
Легче птичек всюду рея…
[12]«Сон в летнюю ночь» шел уже целую неделю. «Маргаритки на лужайке» потерпели полный финансовый крах, пришлось срочно ставить Шекспира, что, хотя и ложилось на всех двойной нагрузкой, обеспечивало грант Совета по искусствам и полный зрительный зал, который в основном заполняли школьники и студенты.
Эмма больше не работала на помрежа Коллинза. У него появилась новая девица, только что окончившая драматическую школу, — влюбленная в театр, крепкая и, по-видимому, невосприимчивая к хамству Коллинза. Сейчас она была на сцене — эльф в серой бархатной тунике, с серебряными, словно тончайшая паутина, крылышками — грандиозная постановка «Сна» потребовала участия не только всех актеров труппы, но и всех служащих театра.
Оттого Томми Чилдерс и позвал Эмму вернуться в театр и помочь, в чем сможет. В последние две недели она чем только ни занималась: помогала подбирать костюмы, оформлять сцену, отпечатывала роли, то и дело бегала за сандвичами и сигаретами и все время готовила чай.
Сегодня ее посадили в суфлерскую будку, и весь вечер она провела в жутком напряжении. Глаза ее были прикованы к тексту, она боялась потерять нужное место, пропустить реплику, подвести кого-то. Но теперь, когда пьеса подошла к финалу — а Эмма знала его наизусть, — она позволила себе немного расслабиться и с удовольствием смотрела на сцену.
Чармиан в венке из изумрудно-зеленых листьев, в серебристом плаще и серебристом трико, плотно облегающем длинные, стройные ноги. Зрительный зал, затаив дыхание, словно зачарованный, внимает волшебной песне:
До зари по всем углам
Разлетитесь здесь и там.
В добавление к узким боковым проходам по обе стороны сцены Томми Чилдерс построил пандус, который вел со сцены и по центральному проходу между рядами партера. Сейчас, взявшись за руки, Оберон и Титания в сопровождении эльфов и фей в полной тишине сбегают по пандусу с освещенной сцены в темноту, и их легкие одеяния парят в воздухе точно крылья; они бегут до конца пандуса и исчезают в дверях, выходящих в фойе, с такой быстротой, что кажется — они бесшумно, без следа растворились в воздухе.
На сцене, в луче света, остается Сара Разерфорд — она играет лопоухого мальчишку Пака.
Коль я не смог вас позабавить,
Легко вам будет все исправить:
Представьте, будто вы заснули
И перед вами сны мелькнули…
В руках у нее свирель. Когда она доходит до слов: «Спокойной всем вам ночи», она начинает играть мелодию из Мендельсона. И затем, ликующе:
