— А теперь я полы вымою, — сказала Ксения, — и будет у нас с тобой чистота и порядок!
— Чего это ты одна? И я, давай и мне тряпку, — потребовала Александра.
Ах, как ловко, как дружно, как чисто вымыли они полы во всем домике!
— Скоро стемнеет, откроем окошки, сделаем сквознячок. Мухи на ночь не налетят, а комаров нет, июль, пересохли от жары у них крылышки. Сушь. Но, как говорят старушки, грех жаловаться: и ранняя, и поздняя весна прошли с большими дождями, урожай должен быть, — радостно сказала Ксения и добавила с горькой иронией: — Там, где посеяли, конечно.
— А я бы пошла с тобой в разведку, ты настоящая, Ксень.
— Спасибо, — смутилась молодая хозяйка, — не преувеличивай, я самая обыкновенная.
— Не думаю, — сказала после долгой паузы Александра. — Поживем — увидим, хотя я не могу в тебе ошибаться по многим причинам…
Ксения не спросила, что это за причины, о некоторых из них она сама догадывалась.
Южные сумерки коротки, и скоро настала ночь. На высоком, иссиня-черным небе блестки звезд лучились ярко, торжественно. Заливая округу зыбким полусветом, струился над головами Александры и Ксении Млечный Путь. Как будто сам Творец швырнул горсть звездной пыли, и она пролегла в небесах широкой млечной полосой, действительно похожей на путь из вечности в вечность.
Они сидели на деревянных ступеньках перед раскрытой настежь дверью домика и молчали. Им было легко молчать друг с другом, что говорило о многом красноречивее слов. В ближних и дальних домишках поселка кое-где желтели крапинки света, но большинство жителей, кажется, ложились вместе с курами да и вставали на заре. На жмыховом заводе время от времени что-то лязгало, бухало, раздавались женские голоса, хотя немногие мужчины и вернулись с фронта на родной завод. Голоса у них были не такие звонкие, как у женщин, так что если они и возникали, эти мужские голоса, то не перелетали за высокий забор из белого силикатного кирпича, а оседали на заводской территории.
Прогревшиеся за день воздух, земля и постройки на ней остывали медленно, но дышать было не тяжело, потому что воздух был сухой и чистый. Хорошо, что они вымыли полы, раскрыли настежь окна и двери, и теперь за их спинами тянул приятный, легкий сквознячок, пахло высыхающими половицами.
— Славно, что вымыли, — сказала Александра, — хорошо пахнет мокрыми досками.
— А высохнет, я еще раз из ведра полы окачу. Я летом так всегда делаю — единственное спасенье от нашей жары.
— Разве у вас, Ксень, жара? Вот в Москве сейчас пекло так пекло! Асфальт плавится, гужевой транспорт в центр не пускают, потому что лошади оставляют следы копыт.
