На пороге открытой настежь двери встала худенькая женщина лет тридцати пяти, против света Александра толком не разглядела ее лица.
— Мама, познакомься, это Александра, она приехала к тете Глаше, — обратилась к вошедшей Ксения.
— Зоя, — кивнула та в ответ.
— Ма, ты забери сейчас со двора моих архаровцев, а мы тут поговорим.
— Хорошо. Тогда я пойду. — Женщина поклонилась гостье на прощание.
Поклонилась ей и Александра.
— Спасибо, ма. Тогда с ночевкой? Ладно?
— Хорошо. С ночевкой.
— В школе экзамены. Сегодня был устный — история, поэтому она рано освободилась. Скоро и бабушка придет, они обе преподают, но в разных школах. Вообще они преподавали литературу и русский, но сейчас людей нет, поэтому еще и историю, и географию.
— Я, наверное, пойду, — неуверенно сказала Александра.
— А вам куда?
— В Москву.
— Переночуете, тогда и поедете. Я вас не отпущу, что вы?! Мы с вами ведь не чужие люди.
— Выходит, не чужие. Странно все это…
— А чего странного? — Ксения взглянула внимательно, как смотрят доктора на больных, и добавила так, словно была вдвое старше Александры: — Жизнь на то и жизнь, что ее не закажешь себе на вырост и с гарантией, не предусмотришь ничего, даже на пять минуток вперед.
— Вы Адама выходили?
— Да чего там! Это дело нормальное. Тетя Глаша мне во всем помогала. Хотите, на ее могилку сходим? Ей будет приятно.
— Хочу.
— Нет, неправильно. Сейчас самая жара. Вы отдохните, а потом пойдем, — решительно сказала Ксения. — Ничего, если я вам в маленькой комнате постелю? На той кровати у меня в последнее время детки спят валетом. Раньше они со мной спали на большой кровати, а сейчас так брыкаются во сне, что я их укладываю отдельно, а то с ними глаз не сомкнешь. Только разоспишься, а они тебя в бок! — Все это Ксения говорила с улыбкой, радостно.
— Хорошо, — неожиданно для самой себя согласилась Александра.
— Я вам и окно завешу, — сказала Ксения, — надо вздремнуть обязательно.
Александра проспала четыре часа, как одну минуту, — так бывает во время нервных потрясений, это она знала еще с фронта.
Только в седьмом часу вечера собрались идти на кладбище, до него было совсем близко, да и светлого времени суток оставалось впереди еще много — самая короткая ночь в году минула всего две недели назад.
Кладбище встретило их высоким орешником и густой выгоревшей травою. Александра обратила внимание, что у земли стебли травы были темно-зеленые, живые, а чем выше, тем светлее и безжизненнее.
Могилы Глафиры Петровны и ее внука Ивана отличались от прочих ухоженностью, возле них даже скамья была врыта в землю и что-то наподобие низкого столика. Около него-то и поставила Ксения принесенную из дома серую холщовую сумку. Первым делом она вынула из сумки полотенце и расстелила его на столике. Еще в сумке оказались солдатская фляжка со жмыховой бражкой, четыре граненых стопки, несколько ломтиков черного хлеба с половой, тоненькие кусочки сала, молодой лук, сорванный Ксенией с домашней грядки, соль.
