- Странно, что вы ее не знаете, - обиженно говорит Ленкина мама. Разве вы у нее не лечились?
- Она слишком дорого берет, - объясняет тетя Фира.
Вся дача - большой участок, поделенный на мелкие секции, как пирог тети Фиры. У каждой семьи - своя секция. То же самое с домом. Люди, которые его строили, не знали иного образца, кроме коммуналок. На воротах висит чугунная табличка: "Дачно-строительный кооператив "За активный отдых". Но из тех, старой закалки, в кооперативе осталось немного. Только дядя Зяма с семьей. Да и вообще, что это за дача, на которую из города ездят на трамвае?
- Тише, - говорит тетя Фира и прижимает палец к губам.
Двенадцать часов дня, и в обозримом пространстве нет ни одного человека народу. Ленка недоуменно моргает.
- Тише... Видишь вон ту беседку? - Беседка затянута диким виноградом и, кажется, вот-вот рухнет под его тяжестью. Во всяком случае, уже покосилась. - Там сидит Риточка.
Риточка - это настоящая московская внучка. Это надежда семейного клана, "идущая на медаль", "сидящая в компьютере".
- Одна?
- Как одна? С Котей Гительмахером.
Еще одно сватовство. Котя Гительмахер - сын подруги мамы Риточки (уф!). Не уехавшей из Одессы, не вышедшей замуж за москвича, не подсуетившейся вовремя. Но семья хорошая.
- Очень умный мальчик! - одобрительно говорит тетя Фира. - Я им пирог в беседку носила. Ты знаешь, о чем они разговаривают?
- О Пушкине?
- О Булгакове, - тетя Фира подозрительно на нее смотрит. - Она его наизусть знает.
- И он лежит у нее на ночном столике? - предполагает Ленка.
Тетя Фира обижается и уходит в дом.
Ленка подходит к лежащей на боку стремянке, впрягается в нее и тянет по направлению к своему участку.
По всей даче идет эпидемия варки варенья.
...Нонка вырядилась в какую-то кофточку с люрексом. Во-первых, такие в Одессе уже не носят, а во-вторых - в ней жарко. Новые лаковые туфли натерли ноги, и Нонка слегка прихрамывает. Сначала они втроем таскались по городу вместе с Ленкой, чтобы никто не подумал, что это смотрины, потом пошли в филармонию. Филармония - замечательное здание в мавританском стиле, правда, его трудно разглядеть как следует, потому что оно сплошь затянуто сеткой от голубиного помета. До революции здесь была одесская биржа, оно специально под нее строилось, и акустика отличная. Можно вести деловые переговоры в любой точке зала, звук никуда не доходит, тут же гасится. Так специально архитекторами было спланировано. Теперь тут, конечно, филармония.
