Но угли гнева Флэшмена продолжали тлеть, и время от времени это давало себя знать в виде разного рода пакостей или язвительных замечаний, так что оба они, и Том, и Ист, чувствовали, что ещё не совсем покончили с ним. Впрочем, до последнего акта этой драмы, который знаменовал собой конец наездов на Тома и Иста в Рагби, было уже недалеко. Теперь они стали частенько прокрадываться в холл по вечерам, отчасти в надежде найти там Диггса и поболтать с ним, а отчасти из удовольствия сделать то, что было запрещено правилами; потому что, как это ни грустно, но с тех самых пор, как наши юные герои потеряли репутацию прилежных учеников в классе, они взяли себе привычку нарушать правила просто из любви к приключениям; думаю, взрослые начинают заниматься контрабандой точно так же и по тем же причинам. Самой главной из этих причин было легкомыслие. Им никогда не приходило в голову задуматься над тем, почему были созданы такие-то и такие-то правила; причина их не интересовала; они рассматривали правила как своего рода вызов со стороны тех, кто их придумал, который было бы трусостью не принять; а кроме того, в младших классах школы они были не так уж сильно загружены учёбой. Они достаточно легко справлялись с работой в классе, чтобы занимать такое место в рейтинге, которое позволяло бы им ежегодно переходить в следующий класс, а на большее они и не претендовали, так что весь избыток своей энергии могли направлять на игры и всяческие проделки. Одно из правил корпуса, которое ежедневно с удовольствием нарушалось мальчиками вроде них, заключалось в том, что после ужина все фаги, кроме троих, дежуривших в коридорах, должны были оставаться в своих кабинетах до девяти часов; те, кого ловили в это время в коридорах, в холле или в чужом кабинете, должны были быть наказаны тростью или как-нибудь ещё. Правило было суровым, а надзор за его исполнением — не очень, потому что большинство шестиклассников проводило вечера в комнате пятого класса, где была библиотека, и где они все вместе готовили уроки. Время от времени с кем-нибудь из старост случался припадок рвения, и он начинал обходить коридоры, холл и кабинеты фагов. Если хозяин кабинета принимал в это время гостей, то первый удар в дверь и зловещее «Откройте» производил эффект тени ястреба над птичьим двором. Все спешили спрятаться — кто под диван, кто под стол, в то время как хозяин торопливо доставал и раскрывал книжки и кротким голосом спрашивал «Кто там?», одновременно бросая вокруг беспокойные взгляды и проверяя, чтобы некстати высунувшаяся нога или локоть не выдали присутствие посторонних.
