Коэн понимающе кивнул.
— Представляете, — продолжал выплевывать слова тролль, — мне с ними приходится каждую неделю обедать… Со всеми тремя! И слушать, что надо меняться, ибо времена меняются…
Он повернул к Коэну свое большое печальное лицо.
— Что такого плохого в сидении под мостом, если ты тролль? — вопросил он. — Меня вырастили для этого. Теперь хочу, чтобы молодой Щебень мое место занял, когда помру. Что в этом плохого? Под мостом должен быть тролль. А иначе для чего мы живем? В чем смысл?
Они угрюмо оперлись на парапет, глядя вниз, на белую воду.
— Знаешь, — медленно проговорил Коэн, — я помню времена, когда человек мог доехать отсюда аж до Клинковых Гор и не видеть ничего живого. — Он провел пальцем по лезвию своего меча. — Долго, по крайней мере.
Он бросил в воду окурок своей сигареты.
— А теперь всюду фермы. Маленькие такие фермы, заправляют там маленькие люди. И всюду заборы. Куда ни погляди, там фермы, заборы да маленькие люди.
— Она, конечно, права, — продолжал какой-то внутренний разговор тролль. — Никакого будущего в выпрыгивании из-под моста.
— Конечно, — говорил о своем Коэн, — против ферм я нтчего не имею. Или фермеров. Они должны быть. Просто они далеко были, где-то у краев. А теперь это край.
— Все время толкает, — бормотал тролль. — Все время меняет. Как мой деверь Сланец. Лесопилка! Тролль, управляющий лесопилкой! В такое превратил Лес Тенорез — жуть!
Коэн удивленно поднял голову.
— Это что, тот, где живут гигантские пауки?
— Пауки? Нет там больше никаких пауков. Одни пни.
— Пни? Пни? Мне этот лес нравился. Он был… ну, темным таким, зловешим. Теперь нет ничего по-настоящему зловещего. Да, в таком лесу всякий познавал значенье слова «страх».
— Зловещего хотите? Он там теперь ели сажает, — бросил Слюда.
— Ели?!
— Это не его идея была. Он деревья друг от друга не отличает. Это все Глина выдумал. И его уговорил.
У Коэна закружилась голова.
— Что еще за Глина?
— Я же говорил —- у меня три деверя, так? Он купец. Сказал, если новых деревьев насажать, землю будет легче продать.
Последовала долгая пауза — Коэн переваривал услышанное. Затем он крикнул:
— Лес Тенорез нельзя продавать! Он никому не принадлежит!
— Точно. Поэтому, говорит Глина, его и можно продать.
Коэн ударил кулаком по парапету. От того отвалился кусочек камня и покатился в ущелье.
— Извини, — бросил он.
— Ничего страшного. Я же говорил, все время куски отваливаются.
Коэн повернулся.
— Что происходит? Я помню кучу войн. А ты? Тоже, должно быть, сражался.
