Закончив осмотр тела и участка в непосредственной близости от погибшего, Реймон поднялся и что-то пробормотал.
— Многочисленные пороховые ожоги, — сказала Ронда. — Выстрел был сделан с близкого расстояния.
— Точно, — согласился Реймон.
— Пожалуй, слишком тепло, чтобы надевать такую куртку, — заметила Ронда.
Реймон слышал ее замечание, но не отреагировал. Не обращая внимания на зевак, полицейских и криминалистов, он смотрел на дорогу. На обочине Огелторпе был припаркован черный «линкольн», возле которого стоял, облокотившись на крышу салона, высокий, светловолосый и худощавый мужчина в черном костюме. На мгновение их взгляды пересеклись, затем мужчина выпрямился, обошел машину и сел за руль. Лимузин развернулся и быстро уехал.
— Джуз? — обратилась к нему Ронда.
— Куртка, должно быть, новая, — сказал Реймон. — Полагаю, ему недавно купили ее, и он хотел похвастаться.
Ронда Уиллис кивнула.
— У мальчишек всегда так.
Конрад Гаскинс вышел из клиники, расположенной вблизи церкви на пересечении Миннесота-авеню и Нейлор-роуд. На нем была потемневшая от пота футболка и выцветшие рабочие штаны. Он был на ногах с пяти утра. Поднялся и отправился на Центральную авеню в Сит-Плезант Мэриленда. Каждое утро он встречался там с парнем, который, отсидев когда-то срок, считал своим долгом нанимать на работу таких же людей, каким он и сам был недавно. Место встречи находилось недалеко от Хилл-роуд, рядом с захудалым двухкомнатным домишком, где он жил с Ромео Броком.
Брок ожидал его в своей «импале», скучая на больничной парковке. Гаскинс опустился на пассажирское сиденье.
— Ты мочишься в мензурку? — спросил Брок.
— Мой куратор по условно-досрочному следит за этим, — сказал Гаскинс. — Она говорит, что я должен сдавать мочу каждую неделю.
— Ты можешь покупать чистую мочу.
— В клинике всегда шмонают, прежде чем пустить в уборную. Чтобы никто их не надул. Поэтому надзирательница меня сюда и отсылает.
— В любом случае, они ничего у тебя не найдут.
— Точно. Я завязал с «травкой», когда вышел.
И Гаскинс был доволен этим. Ему даже нравилось, как гудит у него спина к концу честно отработанного дня. Она словно напоминала ему, что он совершил правильный поступок.
— Поехали, помоешься, — сказал Брок. — От тебя страшно воняет.
Они выехали на перекресток Принца Георга и Южной авеню, там проходила граница между городом и округом, и совершались темные делишки. Преступники знали, что достаточно перейти условную границу и появится шанс уйти от полиции, поскольку полицейские одного департамента не имели юрисдикции на территории другого. Пытались заручиться поддержкой федеральных маршалов и офицеров АТФ,
