— Верно, — согласилась Рита. — Иначе все это выглядит не так забавно. Я хочу сказать, что тогда я не в первый раз раздевалась в машине.
— Могу поспорить, и не в последний.
Рита Магнер улыбнулась, слегка покраснев, и залпом допила свой коктейль.
— В тот день в гараже, — сказал Холидей, — на вас были такие же трусики «танго», что и сейчас?
— Как вы догадались?
— На вас сейчас определенно такие трусики, — сказал Холидей. — И они обязательно должны быть черными.
— Какой вы испорченный.
Мимоходом женщина упомянула, что у нее в комнате есть мини-бар.
Поднимаясь в лифте, он придвинулся к ней и поцеловал в губы. Его рука поднялась вверх по бедру, дотронулась до кружева трусиков и ощутила под ними влажность и жар. Она застонала от его поцелуя и прикосновения.
Час спустя Холидей уже направлялся обратно к своему «линкольну». Рита была именно такой страстной и ненасытной, как он и ожидал, и, когда все закончилось, он оставил ее наедине с воспоминаниями и чувством вины. Она никак не намекнула, что хочет, чтобы он остался. Рита ничем не отличалась от остальных и была лишь эпизодом, о котором можно будет рассказать приятелям в баре «У Лео».
Джуз Реймон вошел через парадный вход и услышал мелодию «Летних вечеров», доносившуюся из дальней гостиной. Алана, должно быть, смотрела на DVD-плеере один из своих любимых мюзиклов. Судя по запаху чеснока и лука, Регина готовила ужин.
Они здесь, они в безопасности. Это первое, что пришло на ум Реймону, когда он шел по коридору. Войдя на кухню, он подумал о Диего, надеясь, что тот тоже дома.
— Как дела, малышка? — спросил Реймон дочь, стоявшую перед телевизором и старательно повторяющую движения танцующих на экране актрис. Эту гостиную, выходившую прямо в кухню, они пристроили к дому несколько лет назад.
— Хорошо, папочка, — ответила Алана.
— Привет, — поздоровался он с Региной, которая стояла к нему спиной и сосредоточенно помешивала что-то в стоявшей на газовой плите кастрюле. На ней было подобие спортивного костюма — свободные брюки с полосками по бокам и такая же рубашка.
— Привет, Джуз, — отозвалась она.
Реймон положил кобуру с «Глоком 17» и полицейский жетон в надежно защищенный, специально оборудованный ящик и запер его на ключ. Только у него и у Регины были ключи от этого «сейфа».
Реймон подошел к дочери, которая теперь, копируя движения молодого актера, увлеченно вертела бедрами в центре гостиной. Мужчина на экране с напомаженными волосами, худощавый и гибкий, как бездомная кошка, сладострастно улыбаясь, танцевал, одновременно напевая «Скажи мне еще, скажи мне еще…»
