Я уселся на скамью, что тянулась вдоль всего помещения, и снова начал проигрывать в голове весь маршрут и свои действия, от того момента, как приближусь к первому препятствию, и до того, как подойду к последнему, если, конечно, повезет. И, разумеется, я представлял, что выигрываю этот забег, что все мои опасения, предвкушения и ожидания превратятся в радость победы. А почему нет, вполне вероятно. Ведь мы с моим мерином начинали этот сезон фаворитами. Ведь ему удалось-таки выиграть на фестивале в Челтенхеме в марте, причем весьма убедительно.
Стив Митчелл вальсирующим шагом влетел в раздевалку, и улыбка на его лице была шире восьмиполосной автомагистрали.
— Ну, что ты на это скажешь, Перри? — воскликнул он, похлопав меня по спине, чем вывел из транса. — Здорово, черт подери! Просто супер! Как я сделал этого ублюдка Барлоу! Видел бы ты его морду! Чуть не лопнул от злости! — Он громко расхохотался. — Так ему и надо!
— За что? — с невинным видом осведомился я.
Секунду Стив стоял неподвижно и смотрел на меня подозрительно.
— Да за то, что он гад и ублюдок, вот и все, — ответил он и отвернулся к вешалке.
— А он на самом деле такой?.. — спросил я. Стив обернулся ко мне:
— Какой?
— Ублюдок.
Повисла неловкая пауза.
— Чудак ты все же, Перри, — раздраженно заметил Стив. — Какая разница, черт побери, на самом или нет?
Я уже пожалел, что затеял этот разговор. Барристерам порой трудно обзаводиться друзьями, такая уж у них участь.
— В любом случае ты молодец, Стив, — сказал я. Но момент прошел. Стив просто отмахнулся и снова повернулся ко мне спиной.
— Жокеи! — Распорядитель скачек заглянул в раздевалку и призвал группу из девятнадцати любителей на парадный круг.
Сердце у меня екнуло, потом зачастило. Так со мной бывало всегда. Адреналин побежал по жилам, и я вскочил и бросился к выходу. Нет, я вовсе не был суеверен и не собирался выходить из раздевалки последним. Я хотел насладиться каждой секундой этого действа. Казалось, ноги мои вовсе не касаются земли.
Я обожал это ощущение. Именно поэтому так любил участвовать в скачках. Нет, конечно, это увлечение куда опаснее, чем нюхать кокаин, и уж определенно дороже, но я уже не мог обходиться без этого, я «подсел». Все мысли о неудачных падениях, смертельной опасности, сломанных костях и синяках тут же улетучились под натиском пьянящего возбуждения и предвкушения. Такое чувство возникало всякий раз и поражало новизной. Точно я никогда не участвовал в скачках прежде. И я часто говорил себе, что окончательно расстанусь с седлом только тогда, когда эти эмоции перестанут захлестывать меня при вызове на круг.
