— У вас колоссальные связи, господин Таллер…Случайно, это не ваш клиент? — посетитель явно имел в виду президента Франции.
— Я вам, господин Клявиньш, тоже сделаю комплимент — вы говорите по-русски почти как русский интеллигент… Случайно, вы не заканчивали Московский университет?
Гость взглянул на своего молодого попутчика и пододвинул к себе стул. Поправил пиджак, подтянул на коленях брюки, а когда уселся, скрестил ноги.
— Мой отец в 1949 году был репрессирован и выслал в Тайшет, где много лет работал на мыловаренной фабрике…И я там родился и там же учился, пока не поступил в институт…Между прочим, в 1-й Московский мединститут… Поэтому ваша ирония насчет моей интеллигентности неуместна.
— Пардон, не желал вас обидеть… Что касается вашего вопроса относительно пациента, — Таллер кивнул в сторону фотографии, — я не практикую, у меня другая специализация…И ваши предположения мне кажутся более чем странными. Как вы сказали — человеческий ливер?
— Вы же понимаете, о чем идет речь.
— Разумеется, понимаю, но вы обратились не по адресу.
В кабинет вошла секретарша. На подносике поблескивали фужеры и элегантная бутылка "Шабли".
Запахло сушеными орешками, звякнули фужеры, забулькало вино.
— Присаживайтесь ближе, господа, съедим по бутерброду… Кстати, это вино из подвалов человека, с которым я сфотографирован…
— Спасибо, — сказал Клявиньш, — но у нас к вам другой интерес и, поверьте, интерес искренний и с добрыми намерениями…
— Так давайте за это выпьем, — Таллер поднял свой бокал. — Ливер, как вы изволили выразиться…Кому он нужен — вам или вашему товарищу?
— Разве мы похожи на доходяг? — спросил молодой гость.
— Нет, конечно, но в жизни всякое бывает…
— Нет, нет, я не открою большой тайны, если скажу, — Клявиньш кашлянул в кулак, — Я не открою тайны, если скажу, что в пересадке нуждается одно очень высокопоставленное лицо большой и не очень богатой страны…Короче, нужна почка, причем безотлагательно. От молодого, рослого и, естественно, абсолютно здорового организма…
Таллер тянул время и потому не спешил с ответом. Он медленно допил вино, вытер платком рот и усы, откусил от бутерброда и долго жевал. Словно на конкурсе спящих красавиц…
— Я этим не занимаюсь, — наконец разродился он. — Это слишком…
— У нас другие сведения.
— Например?
Попутчик Клявиньша, явный противник длинных разговоров, вытащил из портмоне визитную карточку и протянул ее Таллеру. — Надеюсь, фамилия этого господина о чем-нибудь вам говорит?
