– Как я уже говорил, после всего, что натворил твой отпрыск, я просто обязан лично позаботиться о том, чтобы ты окончательно не стер наш край с лика земли, – в тон киммерийцу откликнулся Рейе. – К тому же здесь, в лесах, прячется кое-кто, чья голова прямо-таки напрашивается стать украшением стены в моем доме, и когда Хасти придет в себя, у нас появится шанс эту голову заполучить. Так что я завершил все свои дела в Токлау и собираюсь присоединиться к вашему обществу… если ты не возражаешь, конечно.
Да Кадена нечасто приходилось испрашивать разрешения на какой-либо свой поступок. Последние слова дались ему с большим усилием.
…Макушки сторожевых башен Токлау давно уже скрылись из виду, шелест листвы заглушил отдаленный гул людских голосов. Маленькая кавалькада затерялась среди чащи, как цепочка муравьев теряется в густой траве. Иламна вела людей какими-то узкими тропками, где едва протискивался возок, избегая наезженных дорог и близости к поселениями. Возможно, за вон той купой деревьев или в соседнем распадке скрывался немаленький поселок или уединенный хутор, но проезжавшие мимо люди об этом не догадывались. Требование Иламны набрать группу поменьше вместо целого войска становилось понятным – большой отряд оповещал бы о своем продвижении всех враждебных существ на лигу вокруг, притом наверняка бы растянулся на узких лесных тропках на несколько перестрелов. Да и безопасности сотня мечников не прибавляла – от метко пущенной из укрытия стрелы не спасет большое войско, но может сохранить бесшумная скрытность. Бросая порой взгляд в пронизанную солнечными лучами пущу, девица Монброн в который раз спрашивала себя: замечен отряд местными обитателями или еще нет? Войско, осаждавшее Токлау, снялось и ушло – она видела собственными глазами оставленные лагеря. Но что, если армию не распустили? Что, если уже сейчас из чащи за маленьким караваном наблюдают чьи-то внимательные глаза поверх пестрого оперения стрелы?! А вдруг рабирийцам придет в голову напасть на людей, нахально шатающихся по их исконным землям? Остановит ли их присутствие в отряде соплеменников?
Сперва Айлэ вздрагивала от всякого шороха, а пуантенцы во главе с Эйкаром бдительно вглядывались в каждый куст на обочине тропы. Конан, ехавший верхом в середине процессии, был мрачен и молчалив, так же как и Рейе да Кадена. Мэтр Делле ухитрился задремать в седле и шумно грянулся в папоротники – после чего, бормоча проклятия, перебрался в повозку, благо соседство полутрупа его, похоже, ничуть не смущало.
