Имена всех, кто вел колонны фронтов, кто командовал сводными полками, батальонами и даже ротами, давно опубликованы и всем известны. Нет там полковника Сталина. Куда же было его пристроить? В полк НКВД поставить? Или в полк Войска Польского?
Так, быть может, Вася Сталин на Центральном аэродроме просто так, без дела ошивался!
Нет, не ошивался. Он либо лежал пьяным на своей даче, либо занимался делом. А дело у него было исключительно ответственное. Великое торжество состояло из трех элементов: парад войск на Красной площади, воздушный парад над площадью и демонстрация трудящихся.
Воздушный парад над Красной площадью готовился столь же грандиозный, как и на земле. И если салютовали из тысячи орудий, вывели на парад полторы тысячи единиц бронетехники, то и в воздухе затевалось нечто, соответствующее моменту. Вот там, в небе, и было зарезервировано место полковнику Сталину.
В послевоенные годы это стало гвоздем программы — в небе сын Сталина! Это он ведет колонну! И всей стране видно: вон он — самый первый! А потом и киножурнал народу пятнадцать раз прокрутят: в шлеме, в летных очках, воротник бараний, взгляд соколиный, эдак энергично штурвал на себя!
Кроме киножурналов, тут же и первую казенную эпопею отсняли. Называлась «Падение Берлина». Не пожалели цветной пленки. Тогда это в редкость было. И в той эпопее сын Сталина, красавец и умница, ведет своих соколов в последний и решительный бой над гитлеровской столицей.
Но если сталинского сына на Красную площадь опустить и в строй поставить, то кто ж его узнает? В командармы пока не вышел, да и все равно они шеренгой идут. В солдатский строй поставить? И что тогда прикажете комментаторам делать? Не иначе в микрофон орать: вон тот, пятнадцатый справа в десятом ряду! Да, да, рыжий, плюгавенький! Узнали?!
Первое появление сталинского сына в московском небе планировалось на 24 июня 1945 года. Но погода была нелетной. Отменили и пролет авиации, и демонстрацию трудящихся. Из трех элементов торжества провели только один — парад войск. Но пролет авиации готовился и был отменен только утром 24 июня. Об этом написано и в официальных отчетах, и во всех вариантах мемуаров Жукова, начиная с первого, изданного при его жизни: «Позвонил командующему Военно-Воздушными Силами, который сказал, что на большей части аэродромов погода нелетная». К этому добавлю: и над Москвой тоже.
Но до последнего момента никто не знал, будет воздушный парад или нет. Потому до самого последнего момента воздушный парад готовили. Дело было чрезвычайно сложным: сотни боевых самолетов разных типов и разных технических характеристик почти одновременно устремляются к одной точке.
