"Слушайте пение жаб!
Кто не видел больших жаб, которые умеют читать, писать и даже сочинять стихи? Их действительно бывает трудно отличить от настоящих или хотя бы неплохих стихотворцев. Порою и сверхмудрое тестирование бессильно определить, кто есть кто. И вот уже эти образованные жабы множатся, и от их умелого кваканья действительные ценности смешались с ложными, и люди целыми толпами заходят в жуткие тупики. Жабам нужно выживать, и потому они всегда первыми улавливают, куда дует культурный или научный ветер.
О, это удивительные существа! Они играют в ансамблях, красят полотна, пишут статьи, и умеют быть совсем не зелеными. Вы и ядовитых пупырышек у них не заметите. Это не подражатели, конъюнктурщики, карьеристы или имитаторы. Жаба - гораздо более сложное явление. Порой она сама не знает, что она жаба, тем более что сотни и даже тысячи вокруг могут назвать её новым талантом. И жаба мучается, когда сочиняет, она может быть полна участия к чужим страданиям и механизмы творчества у неё почти те же, что и у первооткрывателя.
Но в том и дело, что она никогда не первая. Она, как эхолот, уловит здесь или там выстраданные итоги духовного, мученические результаты мысли и опыта, только-только намечающиеся открытия и обобщения, и тогда мигом разовьет, углубит, подхватит, преподнесет и это тогда (ко всей прочей природе жаб), когда истинные специалисты и одержимцы ещё и не думают о публикациях и заявлениях, когда страдают от отрицания и гонений, от житейских неурядиц и закономерных сомнений. А жаба тут как тут, она и сама готова быть гонимой, она согласна и на посмертную известность, так как ей приятно войти в историю, и потому она ставит себе задачу: наквакать как можно больше умного, всеобъемлющего и передового. Она чует, что за это воздастся, она надеется на невероятное в грядущем. И потому она любит давать новую веру, отчего в последнее время её стало проще увидеть. Действительно передовое и настоящее - это всегда простое и даже в чем-то грубое, как например: "Звезда с звездою говорит" или "Друг мой, друг мой, я очень и очень болен". А у жабы все сложно и изящно, и заумно. И вроде о том же, но с чувственными выкрутасами, и если даже полнее, чем у настоящих, то или наукообразно дотошно или исчерпывающе пусто, или поэтически сладостно. И человеку нечего взять - познакомился и не полетел. То есть всегда можно сказать, что жаба - это сноб. Но сноб без белой шляпки и фрака. А сноб, знающий о снобизме и порицающий его.
