- Э... – Ефремова едва заметно повела глазами в сторону Марты, сидящей слева от неё.
- Тебе выбирать, – честно, как и обещал, признался я. – Скажу одно. Мы с Мартой теперь в одной команде. С нами ещё Влад Борисов и наши молодые стажёры: Никита Веденеев, Маша Князь и Евгений Аничкин. Помнишь их?
- Как следует познакомиться мы не успели, но помню. А что за команда?
- Сначала ты, – я улыбнулся. – Иначе, не владея необходимой информацией, мне трудно будет принять верное решение.
- Обтекаемо, но вполне извинительно и понятно, – кивнула Ефремова. – Тогда слушай. То есть слушайте, – вежливо поправилась она. – Тебе известно, что Приказ фактически был уничтожен?
- Знаю, что было вооружённое нападение, – сказал я. – И что есть погибшие. Это всё.
- А кто напал, ты не знаешь?
- Нет. Есть несколько предположений той или иной степени достоверности, но... Это всего лишь предположения.
- Тогда я сообщу тебе факты. На Приказ напала хорошо подготовленная и вооружённая группа из той альтернативки, в которой ты, Мартин, последнее время работал. Альтернативки, где до сих пор жив Советский Союз. Фактически это были смертники. Вероятнее всего, какой-нибудь спецотряд КГБ. Ты знаешь, что альтеры развоплощаются в нашем мире в течение суток, много двух. Но эти успели. Что уже выглядит почти чудом. Время было выбрано идеально – в Приказе присутствовали почти все. Кроме тебя, меня, Михалыча и ещё двоих-троих человек. И организовано всё было идеально. Подъехали на угнанных машинах, внезапно напали, убили почти всех и на этих же машинах уехали. Всё произошло так быстро, что никто и опомниться не успел. Да ты, наверное, знаешь, если наши стажёры в твоей команде. Они там были. И Влад тоже.
Я молча кивнул.
- Теперь представь, – продолжила Оля. – После разгрома Михалыча хватает обширный инфаркт, он попадает в больницу и... Мне жаль сообщать тебе эту новость, но выкарабкаться ему не удалось. То есть вначале дело быстро пошло на поправку, и мы, кто остался, радовались, но потом...
- А, чёрт, – выругался я. – Шеф умер?
- Увы. Врачи сказали, что вообще удивительно, как он жил и работал – сердце было изношено вконец.
- Да, себя он не жалел, – пробормотал я.
- Я своё уже отплакала, – сказала Оля. – Больше не хочу. Слишком это всё больно. Но слушай дальше. На место шефа пришёл наш куратор из ФСБ. Некий Павел Илларионович Крамской. Не слышал о таком?
- Только о художнике, – сказал я. – Само собой разумеется.
- Да, однофамилец. А может быть, и потомок по какой-то линии, не знаю. Но факт в том, что он действительно плотно курировал нас со стороны ФСБ и после смерти Михалыча возглавил Приказ.
