Но в плюсах своих и минусах надо разбираться, по возможности, объективно, чтобы безнадзорные плюсы в гордыне не стали минусами.
Все же летаю. Духовное начало, конечно же, поддерживает мастерство на должном уровне, и есть задел. Не позволяю себе расслабляться.
Но какой ценой… Ценой здоровья.
Пей водку!
В одну телегу впрячь не можно… И предложения периодически расслабляться, снимать стресс, но оставаться при этом тем же, – это несбыточная и опасная мечта. Не останешься, покатишься.
И так ведь снимаю. Дача, строительство, машина, семья, писанина моя, книги, музыка, – не слишком ли идеально для рядового пилота?
Многие удивляются мне, даже иногда вроде примера приводят.
Инородное тело…
Но ведь столько недостатков! Не мужик, нет характера, – одно это все перечеркивает. Слишком терпим, бездеятелен, не способен на поступок. Жалко себя.
Так любимый собою я…
Ну, а Мишка – уж мужик так мужик. Он-то, чуть где что, – «на фиг мне это надо!» «Оно мне надо?» «Мне…» «Я чихал…» «Я…»
«Так любимый собою я» и из него прет – такой знакомый.
Чувствую, за последние годы во мне выросло и окрепло эгоистическое начало. «Так любимый собою я» заявляет все чаще: да пошли вы все к… оставьте меня в покое. Мое «Я» становится безразличным.
Чем это лучше чьего-то утопленного в водке «Я?»
Жизнь стала жестче, жесточе, люди замыкаются. Людям до лампочки все, кроме, конечно, так любимого собою «Я».
Раньше, бывало, выходишь из самолета, пассажиры иной раз и спасибо скажут, ну, хоть старушки. А сейчас нет. Так, видимо, и надо: каждый делает свое дело, ему за это деньги платят.
Так почему же я, дурак, выходя из автобуса, говорю водителю спасибо за его труд? И экипажу после полета?
Это школа Солодуна, а я ее верный последователь.
Какие мелочи.
Это лирическое отступление. А тема-то о летном долголетии.
Занину, Рулькову и Скотникову так же тяжело работать, как и мне, даже еще тяжелее от старости. Но они работают, молча тянут лямку. Может, деньги, может, привычка, может, страх оказаться за бортом. Романтика их давно окаменела, но они тянут – по тридцать пять лет. Это – цельность, которой мне никогда не хватало ни в чем. Это – верность Делу, которой мне у них надо учиться.
Вчера испытал болезненное чувство противоречия. С одной стороны: как же прекрасна моя профессия! С другой стороны, как тяжелый вал, накатывается, вытесняет романтику ком неурядиц, непорядка и безысходности происходящего, – и хочется бросить, уйти, убежать с такой работы!
