В Москве началась избирательная кампания. Рейтинг Бориса был самый низкий - в народе ходили упорные слухи, что он отравил царя Федора. Положение настолько обострилось, что правитель не смог посещать за-седания Боярской Думы и, бросив городское подворье, укрылся в загородном Новодевичьем монастыре, где уже жила его сестра Ирина. 17 февраля закончился траур по Федору и Патриарх собрал совещание, на которое никто из противников Годунова не по-пал. От имени духовенства была предложена кандидатура Бориса и нового царя тут же единогласно избрали. Однако, без утвержде-ния Боярской Думой решение Собора было нелигитимно. А Дума и не собиралась отдавать Борису власть. Пока на патриаршем подворье выбирали царя, бояре, собрав альтернативное собрание, предложили москвичам учредить республику на новгородский лад. Но эта идея не пришлась народу по вкусу. Выборы зашли в тупик.
Чтобы обойти закон стороной, прогодунов-ский Собор решил апеллировать непосредственно к народу и назначил массовое шествие к месту уединения Бориса. Однако, манифестация оказалась столь малочисленной, что Годунову пришлось отклонить "всенародную" просьбу взойти на престол. В течение следующих суток сторонники правителя развили невероятную активность. В ход были пущены обещания, деньги, угрозы. Во многих храмах прошло ночное богослужение, привлекшее своей необычностью множество людей. А утром, прямо из церквей в Новодевичий монастырь двинулся крестный ход, увлекший большое число московских жителей.
Годунов вышел к народу и, обмотав вокруг шеи платок, потянул его вверх, показывая, что скорее удавится, чем согласится стать царем. Эта его последняя попытка проявить скромность имела успех. Те, кто еще вчера взахлеб сплетничал о преступлениях правителя, теперь, по словам очевидца, "нелепо вопили, раздувая утробы и багровея лицом", требуя Бориса на царство. Пройдет всего семь лет и эта же толпа выкинет его прах из Архангельского собора.
А пока Годунов мог праздновать победу. Оставалось лишь получить согласие Думы, но его все не было и не было. Напрасно потеряв почти неделю, Борис торжественно въехал в Москву 26 февраля. В Успенском соборе он получил благословение Патриарха Иова на царство и стал ожидать появления представителей Думы, надеясь, что бояре смирятся со свершившимся фактом. Но этого не случилось, и к концу дня стало ясно, что венчание на царство не состоится. Обескураженный правитель покинул Москву и вновь укрылся в монастыре.
