Однако на лице его это не отражалось. Теплое выражение довольства, которым оно лучилось утром, теперь исчезло. Глаза глядели холодно и уже не были похожи на теплые синие озера, как раньше, они бесстрастно следили за тем, как штиблеты Лу преодолевают путь от вращающихся дверей до края Гейбова одеяла.
Глядя на эти штиблеты, Гейб воображал, что он валяется на пляже и ждет, когда ему принесут заказанный коктейль, а штиблеты — это обувь официанта, который приближался, держа в шатком равновесии поднос с коктейлем. Официант широко растопыривал руки, что делало их похожими на рожки люстры. Гейб давно уже сделал заказ, но милостиво прощал официанту эту легкую заминку. Густой влажный воздух располагает к медлительности и лени, и песок вокруг усеян распростертыми телами, лоснящимися и источающими запах кокосового масла. Нерасторопность официанта можно объяснить и трудностью лавирования между телами. Ноги приближались, шлепая по песку, и с каждым шагом в воздух взлетали песчинки. Но, достигая его, песчинки превращались в капли дождя, а шлепанцы официанта вдруг превратились в знакомые сверкающие штиблеты. Гейб поднял глаза в надежде увидеть многоцветную радугу коктейля с фруктами и воткнутым в стакан бумажным зонтиком. Но вместо этого перед ним предстал Лу с ворохом одежды в руках, и Гейбу стоило некоторого труда вновь приспособиться к холоду и гулу машин, и к толчее, сменившей картину тропического рая.
Лу тоже выглядел теперь не так, как утром. Его волосы уже не блестели, как у Кэри Гранта, а прическа потеряла изысканную аккуратность, на плечи его, словно перхоть, падали белые ледяные шарики и, уютно забившись в швы, таяли далеко не сразу, а растаяв, оставляли на материи темные пятнышки влаги. Непривычный ему ветер, изменив его обычно расслабленную походку, заставил его горбиться и поднимать плечи в попытке укрыть уши от холода. Без своего кашемирового пальто он дрожал всем телом и был похож на остриженную овцу — голую, на тонких мосластых ножках.
— Работу хотите? — доверительно спросил Лу, но вышло это у него слишком тихо и робко — ветер заглушил его голос, унеся вопрос мимо Гейба и дальше, вдоль по улице.
Гейб только улыбнулся.
— Вы так думаете?
Смущенный его реакцией, Лу кивнул. Объятий и поцелуев он не ожидал, но его вопроса словно ждали. И это ему не понравилось. Уместнее было бы в ответ запеть от восторга, пуститься в пляс, разохаться, разахаться, рассыпаться в благодарностях и уверениях в вечной признательности. Но ничего такого не последовало. В ответ он получил лишь снисходительную улыбку и, после того как Гейб выпростался наконец из одеяла и поднялся в полный рост, еще лишь твердое, благодарное и, несмотря на холод, очень теплое рукопожатие. Без дальнейших слов и обсуждений все было решено и подписано, сделка состоялась, хоть Лу и не мог припомнить, чтоб вел переговоры.
