– Сильно болит? – спросил я.
– Сначала не очень, а теперь да, – ответил Антон.
Я не знал, чем помочь другу. Он сидел уже одетый и ждал Леонидова. В раздевалке было прохладно, и теперь, остывая после тренировки, я начал мерзнуть в трусах и майке.
Красильников, несмотря на боль в руке, это заметил.
– Чего ты стоишь тут, трясешься, как осиновый лист? Иди одевайся.
Я пошел к своему шкафчику. Натянув штаны и джемпер, я оглянулся. Антон, видно думая, что я на него не смотрю, уже не старался скрыть, как ему больно. Он закусил губу и прислонился головой к стене.
В это самое мгновение я вспомнил слова Журавлевой о том, что, может быть, теперь смогу лечить людей. Представилась отличная возможность проверить это.
Я снова встал напротив Антона и попытался увидеть биополе.
Сегодня у меня получилось гораздо быстрее и легче, чем позавчера. Пока я стоял перед ним, у меня в памяти всплывали рассуждения Евы о том, что от чего зависит. Теперь я видел, что она права. В том месте, где была травма, четко виднелось темное, почти черное пятно. Оно пульсировало и разрасталось.
Хотя я не большой знаток таких вещей, но мне сразу стало ясно, что эта штука – нехорошая, и ее нужно убрать.
Оставался один вопрос: как это сделать. Тут, как раз вовремя, мне пришла в голову мысль, что я просто могу этого очень сильно захотеть. Я напряг все свои силы и сосредоточил все свое внимание на этом пятне. Скорее, даже не пятне, а черной шишке. Ясно чувствовалось, что она причиняет Антону нестерпимую боль.
«Пусть оно исчезнет», – повторял я про себя, как заклинание.
А пятно начало светлеть и уменьшаться. Мне было очень тяжело, будто я выполнял трудную физическую работу. Я даже вспотел. Но мои труды не пропали даром. Пятно исчезало, как бы растворяясь. Я в тот момент не замечал, что Красильников открыл глаза и смотрит на меня, как загипнотизированный. Не знаю, сколько времени прошло, пока я «боролся» с этой штукой. Но вскоре она совсем пропала. Как только это случилось, в мозгу опять что-то переключилось, и Красильников стал прежним, безо всякой ауры. Я без сил опустился на скамью, стоящую у стены.
– Юра! – услышал я голос Антона как бы издалека.
– Чего? – вяло отозвался я.
– Что это было?
– Я, кажется тебя вылечил. Проверь, не болит больше.
– Нет, совсем ничего не чувствую. И опухоль пропала.
Красильников поднялся на ноги и подошел ко мне, на ходу ощупывая ушибленную кисть.
– Словно ничего и не было! – удивленно воскликнул он. – Посмотри.
