И он не скрывал своей приветливой улыбки:
- О-о, какие люди вернулись в наш батальон! В первую роту?
- Ну, а куда же еще! - засмеялся Александр Иванович. - Он всю жизнь был в первой роте.
- Вот пришли пригласить офицеров второй роты, чтобы отметить мое повторное вливание в третий батальон, - выдал я цель нашего визита. - Народу будет не так много.
- Созываем только старых знакомых из числа командиров групп и рот, - уточнил Пуданов. - Сбор через час в командирской палатке Денисова.
Лимонов по старой привычке потер свой затылок и принял положительное решение:
- Ну, договорились. Сейчас вот допишу рапортину о последних боевых… И будем у вас.
После оповещения тире приглашения всех, кого и следовало, мы с ротным возвратились в родное подразделение, чтобы в лишний раз проверить состояние порядка и дисциплины во вверенных нам войсках… Ведь добросовестный командир лишь тогда может оставить на какое-то время своих подчиненных, когда лично убедится в том, что его бойцы заняты хоть каким-то незапрещенным уставами делом и его отсутствие не подорвет боеготовность нашей армии.
Через пятнадцать минут я заглянул в палатку своей группы, где мой бывший земляк вроде бы готовил празничный ужин. Перед этим я заранее сходил на продсклад, где и попросил своего старого знакомого - прапорщика Лёню предоставить мне для дальнейшего уничтожения на военно-торжественном вечере пары буханок хлеба, нескольких килограмм картофеля, трех-четырех банок мясных консервов и небольшого кусочка комбижира "прощай, желудок". Хозяин склада вошел в мое положение и даже на одну тушенку больше, а также дополнительно выдал мне гуманитарные соленья и вежливо отказался от приглашения присутствовать на банкете, сославшись на какие-то неотложные дела. Мы еще поболтали минут с пять, пока дневальный укладывал провиант в вещевой мешок, после чего я попрощался с Леонидом и уже в роте позвал к себе бывшего жителя Ферганской долины, который не отказал мне в просьбе чуточку подсобить в столь ответственном мероприятии.
А теперь мое появление оказалось как нельзя кстати. На жарко пылающей буржуйке находился небольшой ничем не накрытый стальной противень, в котором подвергалась мучениям картошка. Нижние слои уже начали подгорать, а верхние продолжали оставаться в своем первозданном, почти сыром виде.
- Антонов! - крикнул я в глубину палатки, воткнул ложку обратно и дождался прибытия бойца. - Слушай, ты мне лучше прямо скажи… если не хочешь заниматься картошкой, то я и сам смогу ее довести до нужной кондиции… Мне это не трудно… А ты иди и играй в свои карты дальше.
