— Совсем я заболтался! Да ты садись, вон лавка. Я сейчас покормлю тебя. Я недавно закончил лодку, и мне принесли и мяса, и рыбы, а соседка испекла свежих лепешек. Замечательно они у нее получаются. Перекусим, а ты мне расскажешь о себе.
Ниун кивнул, обрадованный, бросил на пол свой дорожный мешок, который, пока хозяин разглагольствовал, держал в руках, и тяжело опустился на деревянную скамью. Хозяин не обманул, и вскоре на столе появилась всевозможная снедь. Ниун, с удовольствием пережевывая свежайшую рыбу, запеченную на угольях, поведал Вокнану свою историю. Тот сочувственно кивал, не перебивая, а когда гость замолчал, спросил:
— Может, все-таки останешься у меня? Мое ремесло ничуть не хуже кузнечного дела.
— Не хуже. Но зов предков не заглушишь просто так, потому что он надоел. Им нельзя отказывать. Я не могу прекратить свои поиски.
— Жаль. Очень жаль. Не буду тебя уговаривать. Но поживи у меня хотя бы пару дней. Тебе отдых, а мне радость.
Киммерийцу было жаль этого замечательного старика, и он согласился побыть немного в доме лодочника.
К вечеру того же дня, прослышав о чужаке, остановившемся у Вокнана, к старому мастеру зашли двое младших сыновей местного кузнеца. Увидев их, Ниун решил, что зрение изменило ему, настолько эти статные мускулистые юноши походили друг на друга: одинаковый рост, одной ширины могучие плечи, черные волосы, ослепительно голубые глаза. Высокие лбы и длинные носы братьев говорили о том, что в их жилах текла кровь туногов и райдов. Эти племена всегда желе по соседству, и мужчины райдов нередко заглядывались на женщин туногов. Даже голоса поздних гостей были похожи. И имена.
— Рулан и Релан.
Лодочник был неправ, утверждая, что они одного возраста с Ниуном. Юноши пережили вряд ли более восемнадцати зим и совсем немного успели повидать на своем веку. Они очень боялись показаться северянину желторотыми юнцами, и потому, пока он рассказывал всякие истории о жизни своей деревни, о битвах с ванирами и охоте на диких зверей, оба сурово хмурили брови, с важным видом кивали и изредка вставляли короткие замечания, казавшиеся им многозначительными. Несмотря на все их старания Ниун время от времени посматривал на них с отеческой снисходительностью. Услышав, что он скоро отправится дальше, на поиски кузнеца, который возьмет его в учение, юноши попросились с ним. Ниун задумался, а потом осторожно, не желая обидеть юношей, сказал:
— Я не знаю, что меня ждет в пути. Будет он легким или опасным - то ведомо лишь Богам. Как я могу брать попутчиков, если едва знаком с ними?
