– Если ты, конечно, не против. – Поспешно добавил он. – Надеюсь, в этом нет ничего неподобающего?
– Я не против. – Сказала Евгения. – Только не в этих пафосных крутых кабаках а ля Рублёвка лайф… Сыта ими по горло. К тому же меня там каждая собака знает, расспросами замучают.
– Выбирай сама. – Предложил Максим. – Я плохо знаю московские заведения.
– Недалеко от моего дома есть неплохая кафешка. Французская кухня. К тому же я смогу оставить машину и спокойно отправиться домой. Честно говоря, к концу дня здорово выматываюсь. Только тогда тебе придётся вызывать такси.
– Не проблема. – кивнул Максим. – Мне нравятся такси. В Москве безумное движение, совершенно нет желания самому садиться за руль.
Когда они вышли из дома, уже стемнело. Внутренний двор освещался чередой фонарей, подсвечивался и фасад здания.
– Кажется, я видел снимок этого дома в агентстве. – Сказал Максим. – Красиво смотрится.
– Это я снимала. – Не без гордости произнесла Евгения.
– Ты? – обрадовался Максим. – А я как раз хотел спросить, что с твоим увлечением фотографией. Не забросила?
– Как видишь, нет. Ну, малыш, вперёд. – Это уже предназначалось автомобилю.
Джипчик, как собачонка, отозвался довольным урчанием.
– Где ты теперь живёшь? – Поинтересовался Максим.
– Всё там же. Старые добрые Сокольники. Только дом новый.
– Хороший район. – Отозвался Максим.
– Да, неплохой. И от мамы недалеко. Моя дочь Вика по будням живёт у бабушки. Я много работаю.
– Сколько ей?
– Тринадцать. А у тебя есть дети?
– Двое. Анюте пятнадцать, а Ваське шесть.
Говорил, а самому не верилось. Сколько раз рисовал эту встречу, сколько было страстей… Всё улеглось. Они едут в машине, мирно беседуют как старые добрые друзья, хвастают детьми… Непостижимо. Или он всё-таки лукавит перед самим собой? И где-то, в самых потаённых тайниках сознания, ощущает смутное волнение, тот особенный трепет, что испытывают мужчины возле желанной и недосягаемой женщины? Чувство, загнанное глубоко внутрь, задавленное попранной гордостью, усилием воли, грузом пройденных лет, оковами долга и гнетущим ощущением бессмысленности самого его существования?
– Трёшка не маловата для семьи? – Спросила Евгения.
– Это для меня одного. Я пока не решил, перебираться ли в Москву окончательно. В Питере у нас отличный дом, Анюта учится в хорошей школе. Если возникнет необходимость, подберу что-нибудь ещё. Мне бывает необходимо побыть одному, обдумать дела, расслабиться, подумать о своём. Без семьи. Наверно, со стороны это звучит не очень?
