– Что вы здесь делаете? – шагнул во мрак переведенный к нам из Монголии плечистый офицер, с вечера заступивший дежурным по штабу.
Барахло его намедни я перевозил на съемную квартиру. В день переезда он держался накоротке, жена угощала солдат сардельками с гречкой. Теперь же – ничего такого. На мой смущенный лепет о любовном фиаско он меченосцем проскрежетал:
– Пока идите спать. Завтра разберемся!
И сквозь зубы резюмировал:
– Ты, щенок, еще службы не нюхал!
Утром, вызванный на ковер, я готовился к разносу, но случившееся превзошло все ожидания.
– Так на какую разведку вы работаете? На израильскую? Американскую? – взял быка за рога многомудрый Гавриленко.
– Товарищ полковник, в том, что касается моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик, я был и остаюсь честным человеком! – не растерялся допрашиваемый.
– Наглец! – завизжал зампотех, взбешенный тем, что голыми руками меня не взять. – Воспользоваться аппаратом начальства в частных целях – раньше за такое к стенке ставили! Погоди: мы сгноим тебя на губе, а что останется – отправим в дисбат!
В глазах моих потемнело: finita la comedia…
Но то была лишь интродукция. Невольно всплыл опыт диспансера – где я валялся, отсеянный с третьего курса. Тамошний главврач, дряблая ведьма, чье сотрудничество с гестапо КГБ загримировал под партизанщину – втянув ее за это в свои беззакония, накладывала вето на легкие диагнозы евреям. Но мне, от армии не косившему, белый билет был ни к чему: вот я и корчил из последних сил психостеника, подражая симптомам всамделишных больных…
– Язык проглотил? К тебе обращаюсь! – таращился аспид, но я оставался нем.
Хранил безмолвие и в тряском «козлике», предоставленном (а что как в натуре свихнулся?!) не на шутку сдрейфившим зампотехом. И в приемном покое «Новинок» – заведения куда более серьезного, чем неврологический «дома отдыха» на Бехтерева…
Военврач Терентьев выглядел устало. Попросил на бумаге изложить квинтэссенцию. Я поведал ему о Стриже, мертвой петлей баламутившем тополиную заметь Тверского…
– Вот вы пишете, что летали по бульвару. Это как же следует понимать – метафорически?
«Ну, да – метафорически…» – уныло накарябал я.
– Уф, молодой человек! – выпустил пары военврач. – Ваше счастье, что за эти сутки я покемарил часа два.
Командира роты Крупко, караулившего за дверью, призвали в свидетели парадного исцеления. До его появления был расписан сценарий:
– Я жму на особые точки – вы издаете нечленораздельные звуки.
