Однажды он появился под навесом.
- Чего притихли? Продолжайте беседу.
- Иван Семенович, вы помните, как Шварц еще до начала игр говорил о риске? Вы в Красной Армии служили, потом опять же плен, да и здесь… знаете небось, что такое риск.
- Видишь ли, Ваня - начал Таболин. - Есть такое понятие, как азарт. Обер-лейтенант имел в виду, что во время учений, а потом на «деле» у вас появится азарт, жажда риска. Вот ты, например, если тебя умело подтолкнуть, запросто пойдешь на риск и, поверь мне, даже не подумаешь о собственной жизни. Но при условии, если, скажем, тебе навязать посредством лжи и обмана раздражение, ненависть или злобу на кого-нибудь, - Таболин засмеялся: - Здорово, а?
- Шли же люди на смерть в гражданскую, - сказал Толя Парфенов.
- То другое дело, - возразил Иван Семенович. - Вот ты торжественное обещание давал, когда вступал в пионеры? Давал. И те люди присягу на верность давали. Верные присяге, они сознательно жертвовали собой. Кто из вас до войны проходил в школе русскую историю?
Очень странным показался нам этот вопрос, и потому никто из ребят не ответил на него. Тогда инструктор предложил:
- Хотите, я расскажу вам что-нибудь из истории?
Мы недоверчиво посматривали на него и держали себя настороже. А он рассказывал нам про Степана Разина, Ивана Болотникова, Емельяна Пугачева.
Потом мы уже сами просили «что-нибудь» рассказать. Он усаживал нас кружком и начинал:
- …У каждого человека есть родина. Это не только деревня, где он родился, или город. Это вся его страна. Вот где твоя родина? - он в упор смотрел на Ваню Селиверстова.
- Советский… - начинал Ваня и тут же поправлялся: - Россия, что ли?
- Правильно, Россия. Сейчас я вам расскажу про человека, который отдал жизнь за свою родину. Это было давным-давно, еще при царе Михаиле Алексеевиче, и человека этого звали Иваном Сусаниным…
- Дима, как ты думаешь, правильно ли поступил Сусанин, отдав свою жизнь за свободу России? И еще, умер ли он в самом деле?
«Хочет поймать меня на слове! А если в самом деле ведет с нами разговор на равных, по-настоящему? Как его понять?…»
- Не знаю, у него не спрашивал, - ответил я.
- Так, - о чем-то думая, протянул Таболин.
- Я знаю! Ежели его шашкой рубанули, ясное дело, умер. А за что рубанули, ему было видней, - выпалил Женя.
Таболин отрицательно покачал головой:
- Такие люди, как Иван Сусанин, не умирают. После минутного молчания Толя осторожно сказал:
- Иван Семенович, я слыхал, что поляки убили его за то, что он их обманул. Это правда?
