– Да? Очень интересно. – Сириск откинулся в кресле, с сарказмом поинтересовался: – С каких это пор ты обнаружил в себе такое благородство? Ты получил наследство, и тебе больше не нужны деньги? Или тебе стало до слез жаль посетителей музея, которые не смогут наслаждаться картиной?
– Нет, – коротко отозвался Руф.
Сириск на секунду задумался, потом как можно дружелюбней сказал:
– Ладно, не сердись. Я тут за тебя волновался. Слушай, старина, я полностью полагаюсь на тебя. Что, картина оказалась ерундовой? Не стоило рисковать?
– Картина великолепна… – флегматично сообщил Руф.
– Тогда в чем дело! – взорвался Сириск, и губы его свело в злой гримасе. – Какого беса!..
– Я не могу больше, – тихо промолвил Руф. – Не могу. Лучше подыхать с голоду… Не могу, – повторил он и вдруг заговорил торопливо, сбивчиво, срываясь на крик: – Картина прекрасна, потрясающа. Но я не могу… Я вдруг отчетливо понял,.. Какая гнусность!.. Понимаешь, Сириск, всю жизнь заниматься гнусностью и считать это в порядке вещей!.. И вдруг понять… Это ужасно. – Он смолк на секунду и потом тихо добавил: – Какие же мы мерзавцы…
– А раньше ты этого не знал? – насмешливо изрек Сириск.
– Знал, но не чувствовал так… Будто душа была оштукатурена, и вдруг штукатурка осыпалась. – Руф замолчал, обмяк и опустил голову, словно кающийся грешник.
Сириск поднялся, достал из бара бутылку коньяка двенадцатилетней выдержки, два пузатых коньячных фужера, поставил один перед Руфом, налил ему на два пальца, немного плеснул себе и сказал:
– Хватит обгаживать себя и меня! Выпей лучше! Когда успокоишься, расскажешь, что на тебя накатило.
Руф посмотрел на коньяк в фужере, и губы его передернулись.
– Спасибо, дружище Сириск, но я больше не пью. Бросил.
– Вот как?
Для Руфа это было подвигом, и Сириск понял наконец, какая сильная встряска произошла с ним. Сириск залпом проглотил свой коньяк, поставил фужер на стол и снова сел напротив Руфа:
– И все-таки, что на тебя так подействовало?
Руф нахмурился. Помолчал, шевеля губами, потом вздохнул и развел руки.
– Я не могу объяснить этого. Я бы очень хотел, но не могу. Может, образования не хватает, а может, просто мозги пропил… Поезжай туда сам. Тогда, наверное, поймешь…
Сириск задумчиво подвигал пустым фужером по столу, долго сосредоточенно собирал со стола карты в колоду, потом подравнял их и проникновенно произнес:
– Мне очень жаль терять старого друга. – Он поднял глаза на Руфа. – Но ты знаешь мои правила…
