- А немец?
- А что немец. В. правильно говорит, когда его привезли к Георгию Петровичу, он сделался весь белый и стал плакать… Ему хорошенько поддали, получили, как я сказал, какой-то задаток с его родителей и отправили домой. Все настолько были в шоке от этих открыток, что с ним никто не стал связываться, а историю эту некоторое время бурно обсуждали в определенных кругах…”
- А что, - скажете вы, - такое окончание мне тоже нравится. Оптимистично и немного в лесковском духе. Так сказать, новая блоха, русское ноу-хау и загадочная немецкая душа в стиле рококо.
Еще вы можете спросить, почему я поставил эту историю во вторую часть, ведь она свободно могла быть и в первой?
Во-первых, из-за концовки. Из-за двух с половиной фраз в конце рассказа В., которые я пока не сказал. Интригую. Зачем?
Об этом чуть позже, сначала еще один эпизод.
Как я уже говорил, В. собирался в Шереметьево. Ты спросил:
- Зачем?
- Надо друга встретить. Хороший парень.
Почему-то я поинтересовался:
- Чем занимается ваш друг?
В. поднял брови. Наверное, вопрос был не совсем “корректным”.
- Он замминистра топлива нашей республики.
Когда они уехали, я спросил у тебя: правда - замминистра?
Ты искренне удивился:
- Конечно. А что?
- Какая связь может быть у замминистра с такими людьми?
Ты пожал плечами:
- Обыкновенная…
Так вот, обещанные две фразы в конце:
Видите ли, и в первом, и во втором варианте я сказал неправду. Точнее, неполную правду. Потому что полную сказать боюсь.
Потому что на самом деле не было никаких старинных открыток и никакого господина в спортивной куртке, никто не подошел, небеса молчали, охранник не проснулся и немец… повесился.
Хотя его действительно никто не трогал. И, возможно, не собирался. От страха… В тридцать лет! Глупо… И что самое “интересное”, В., рассказывая об этом, смеялся.
Я растерялся. По твоему лицу я понял, что и ты тоже.
- Что ты глупости говоришь?! - сказал ты В. - Болтун! Что ты его пугаешь?! И ты полушутливо толкнул В., видимо, чтобы доказать себе и мне (или хотя бы себе), что ты не боишься.
В. ответил тебе, и вы стали бороться в снегу, как дети или цирковые медведи.
Когда мы шли к корпусам, ты сказал сердито:
- Он все наврал тебе, я же тебя предупреждал! Теперь ты где-нибудь об этом напишешь, а он будет всем рассказывать, как над тобой посмеялся. Дурак!..
Поэтому я, кстати, и решился привести здесь эту историю, потому что надеюсь, что ты прав и господин с кошачьими лапами действительно все мне наврал, ведь ты же заранее предупреждал об этом… Зачем - отдельный вопрос, но, может быть, у них так принято?..
