- Ну что, попало? - участливо спросил Дима, увидев мое расстроенное лицо. - Я же говорил, не ходи.
Я махнул рукой:
- Ладно.
- Выпей, все пройдет. - Олександр полез в сумку и достал новую бутылку “Златоглавой с черносливом”.
- Не надо новую, - запротестовал я, - потом…
- Когда потом? - удивился Олександр. - Потом - само собой.
Эдик поддержал меня:
- Он прав. Я тоже не буду.
У Димы сделалось обиженное лицо.
- Вот я тут у Довлатова читал, - сказал Дима, - как он в кино снимался. Еще при Советской власти. Читал Довлатова? - обратился он ко мне.
- Конечно, - сказал я.
- Гениальный писатель, - сказал Дима. - Я в восторге. Помнишь, как они за пивом в костюме Петра I стояли?..
Помолчали.
- Эдик говорил, ты тоже писатель? - спросил Дима после паузы. Чувствовалось, что он не успокоится просто так.
Я застеснялся:
- Я? Да так…
- Сейчас всем по хрену, - сочувственно сказал Дима, - писатель ты, актер… Сейчас все только и думают про бабки. Где бы бабок надыбать. - Он сплюнул. - Про искусство никто не думает. Всем плевать. Вот тебе за то, что ты здесь целый день говно пинать будешь, сколько заплатят?
- Пятьсот рэ в день, - сказал я.
Дима удивился:
- Пятьсот? Что-то много. Миша сказывал, триста.
- Какая разница, - засмеялся подошедший Мисаил, - триста, пятьсот…
Он выглядел умиротворенным и даже спокойным. Помирился с женой, подумал я и, вспомнив о сидящей в автобусе Марине, заволновался:
- Не в деньгах дело. Почетно. Все же К.
- К., - Дима сплюнул. - Да… Хорошо. Почетно. Но неужели сам фон К. (он сделал на этих словах ударение) не может надыбать бабок, чтобы заплатить актерам на эпизодической роли хотя бы по двадцать баксов в день?! Говорят, он костюмы для вас заказывал чуть ли не у Армани!
- Наверное, так, на сьемки взял, - сказал Мисаил.
- Все равно! - Дима загорячился. - Что у него, лишних десяти баксов нет?! Что за ставка - триста рублей?
- Да, - сказал я, - абсолютно с вами согласен. Это хамство.
- Это не хамство, - сказал Дима, - это издевательство над людьми. И обман, как всегда. На эти десять баксов он с какой-нибудь бабой лишний раз в Доме кино нарежется. Если их у него до того эта коротышка Света не скомуниздит. А русский художник… - В голосе Димы появился настоящий трагизм. - Он как был нищим, так нищим и останется!..
- Фон К. на десять баксов не нарежется, - дружески-примирительно сказал Мисаил, похлопав Диму по плечу. - Это все же не тот человек. Вот ты бы нарезался.
Я неожиданно ни к селу ни к городу вспомнил, что недавно купил в книжном магазине РГГУ книгу стихов Элиота. Наверное, по ассоциации…
