Видимо, это было сказано просто так, потому что она не стала дожидаться ответа.
— Я слышала, что вы вернулись, — продолжала она. — Вы были очень больны. Я не теряла надежды, что вы поправитесь. Вам пришлось столько всего испытать. — Она болтала без умолку, легкая светская болтовня. — Мне так жалко всех молодых солдат, которые возвращаются сейчас.
Хольт молчал и курил.
— Я вас так хорошо понимаю, — услышал он. — Я недавно прочла «Возвращение» Ремарка.
Хольт повнимательнее глянул ей в глаза, затянулся, стал прислушиваться. Пустышка, подумал он. Одни слова, больше ничего…
В глубине комнаты опять послышался голос доктора Бернгарда, брюзгливый, обиженный:
— С меня на сегодня достаточно. Честь имею. Едем, Карола!
Хольт проводил Каролу на улицу, где стояла машина доктора Бернгарда — двухтактная тарахтелка «ДКВ». Они простились. Хольта страшило одиночество в неприютной мансарде, и он глядел вслед машине, пока красные точки фонариков не растворились в темноте.
Хольт ежедневно встречался с отцом за завтраком в мансарде главного корпуса, приспособленной под личную лабораторию профессора. Профессор обычно работал там до завтрака часа два. Ему минуло уже шестьдесят три года; крепкий, широкоплечий, он скорее походил на крестьянина, чем на ученого. Волосы над высоким выпуклым лбом совсем побелели, и еще резче, чем год назад, обозначились характерные складки от крыльев носа к углам рта и подбородку.
Как-то утром он отложил газету, которую просматривал за завтраком, и взглянул на сына. Хольт молча хлебал подслащенную сахарином болтушку, заедая ее черствым хлебом; потом отодвинул от себя тарелку. Профессор налил ему напиток, похожий на какао.
— Что это, собственно, такое? Кола? — спросил Хольт.
— Плоды одного из стеркулиевых, семейства кола, — ответил профессор. — Дерево это встречается в лесах тропической Африки. Семена содержат примерно полтора процента алкалоидов, главным образом кофеина в виде гликозида коланина. Напиток действует так же возбуждающе, как кофе, но, к сожалению, не такой вкусный.
Педантически обстоятельный ответ отца обозлил Хольта. Пойло это ему вовсе не нравилось, просто он к нему привык.
— Дай мне, пожалуйста, закурить, — сказал он. — Кстати, у меня нет ни пфеннига.
Профессор открыл письменный стол и пододвинул Хольту несколько бумажек и две пачки сигарет.
— Только много не кури, — сказал он.
Хольт сунул в рот сигарету. Отец обращается с ним как с мальчишкой! Лучше б я сюда не приезжал, подумал он. Но ведь я приехал к Гундель, а не к отцу. Непременно при случае ему это скажу!
