– Что ты такое говоришь?! – возмутился Барс. – Какой еще сообщник? Я всего лишь не позволил тебе покалечить беззащитного ребенка.
– Арестовать этих двух, – распорядился начальник стражи, указав своим подчиненным на Барса и Литину. – Судья во всем разберется.
– За что вы меня-то хотите арестовать?! – снова возмутился Барс, отталкивая стражей порядка. – Я здесь вообще ни при чем.
– Не смей препятствовать правосудию, – грозно произнес старший страж. – Может быть ты и невиновен, но это решать судье. А за сопротивление закону ты можешь быть наказан.
Стражники скрутили обвиняемых и вывели их с базарной площади. Обоих препроводили в городскую крепость, ту самую, у ворот которой Барс плясал на канате перед публикой совсем недавно. Каменная цитадель служила защитой горожанам в лихие годы, а заодно и тюрьмой для провинившихся. Арестованных впихнули в тесный сырой каземат и затворили обитую железом дверь.
Оглядев мрачное помещение, погруженное в полутьму, Барс тяжко вздохнул и сел прямо на холодный каменный пол. Литина несмело приблизилась к нему.
– Тебе больно, Барс? – участливо спросила девочка, осторожно коснувшись ссадины на его щеке.
– Отойди от меня, – сердито произнес юноша, отвернувшись от нее в другую сторону. – Не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Угораздило меня связаться с малолетней воровкой. Только и думаешь, как бы где чего стибрить. Все беды от тебя. Сперва обокрала, теперь вот здесь из-за тебя оказался.
– Я не звала тебя на помощь, – пробурчала девочка.
Юноша ничего не ответил, лишь скрипнул зубами от злости. Литина вздохнула и тихо сказала:
– Прости меня, Барс. Я просто хотела вернуть вам хоть часть ваших денег. Менгир от этого не обеднел бы. Не получилось.
– Да уж! – фыркнул Барс. – Какой только дьявол сбросил тебя на мою голову? Ты приносишь мне одни несчастья.
– Я же хотела как лучше.
– Лучше было держать свои руки при себе, а не шебуршить ими в чужих карманах. Все, знать тебя больше не желаю. Не смей со мной разговаривать, даже не смотри в мою сторону.
Литина снова тяжело вздохнула, отошла от Барса и присела на корточки в углу каземата.
Так в полном безмолвии они просидели весь оставшийся день. Когда за крохотным зарешеченным оконцем начали сгущаться сумерки, дверь каземата отворилась и двое стражников отвели арестантов в большой зал, где в посеребренном кресле гордо восседал седовласый мужчина в черной мантии.
– Поклонитесь его милости, – сурово потребовал один из стражей. – Это судья Дитор, хранитель законности и вершитель правосудия города Саремса.
