Шумри молчал, подавленный убедительностью доводов, Конан заказал еще пару кувшинов вина.
— Наверное, ты прав, — нарушил молчание немедиец. — Наверное, в моей голове не хватает чего-то основательного и прочного. Ветер, пинающий кустик перекати-поля… Но странная мечта толкает и ведет меня. Мысль, что, обойдя вокруг мира, я словно бы обниму его, познаю, сделаю своим — ручным и маленьким. Таким, что можно взять его в ладони и протянуть, подарить…
— Кому? — с усмешкой поинтересовался киммериец. Шумри словно очнулся.
— Да так, не слушай меня, — он вздохнул. — Все-таки жаль, Конан, что не удалось мне подбить тебя в попутчики.
Конан промолчал. Сказать по правде, доводы Шумри, которые он сокрушил с таким блеском, не оставили его совсем равнодушным. Да, предприятие это безумное и безнадежное, но чем-то оно захватило его, зацепило душу. Может быть, именно своим безумием?..
Какое-то время киммериец колебался, потягивая вино. Если бы Шумри сумел убедить его, что мир действительно круглый! Но мятая дыня с разводами вина не являлась весомым аргументом. Сердоликовая маска с глазами из топазов, пожалуй, надежнее.
Прикончив вино, Конан поднялся. Взглянув на него, немедиец сделал то же. Он был явно расстроен и не пытался этого скрыть. Вместе они вышли из дверей таверны.
За разговором время протекло незаметно. Солнце уже вплотную подошло к горизонту, но было еще светло. Длинные тени стелились по земле. От устья Стикса веяло морской прохладой и запахом тины. Было тихо и по вечернему умиротворенно, но что-то вдруг заставило Конана, словно почувствовав ненавидящий взгляд, поднять лицо к небу.
Распластав широкие крылья, над городом парил знакомый птичий силуэт.
— Проклятье! Мне, признаться, казалось, что ты сломал этой пташке крыло. Неужели жрецы так быстро его вылечили?
— Может, это обыкновенный коршун? — со слабой надеждой спросил Шумри.
— Как бы не так. Обыкновенный не будет…
Конан не успел договорить, так как Кээ-Ту стрелой рухнул с высоты прямо над их головами и снова взмыл вверх, не достав до них каких-нибудь двух локтей. Он издал хрипло клекочущий и очень громкий крик, явно указывая стражникам точное местонахождение беглецов.
Раздумывать было некогда. Не сговариваясь, Конан и Шумри кинулись бежать. Коршун повторил свой зловещий маневр, и киммерийцу послышались в отдалении звон копий и топот тяжело обутых ног…
— Погоди! — крикнул он своему спутнику. — Нам надо разделиться! Если что — найдешь меня в порту, на постоялом дворе!
