— Вы и вправду думаете, что нужны настолько решительные меры? — спрашивает Шарлотта пару минут спустя.
— Да, — Хейлз упирается взглядом в синюю банную шпалеру и едва удерживает смешок. — В таких делах всегда лучше пересолить, чем недосолить, вернее будет. Но в этом без ведра соли и вовсе ничего не получится, я Жану так и сказал. Там обо всем договорились и подписи поставили задолго до этого посольства. Его Величество только выжидает, пока пройдет некий достойный период времени, чтобы не казалось, что он заключил сделку, да еще и под давлением. — теперь, когда граф почти серьезен, его даже можно слушать, — Все решено и решено твердо. Да простит меня ваша скромность, но нашей милой Карлотте даже беременность не поможет — если о ней не узнает полстраны…
Для Шарлотты вполне очевидно, что в эту трактовку событий тоже прибавлено ведро соли; ну, хорошо — полведра. И эта половина — совершенно лишняя, и как хорошо, что Карлотта отправилась к Ее Величеству. Подруга сейчас и без соли способна воспарить к потолку исключительно на страхе и неприятных предчувствиях насчет своей судьбы, а выслушай она подобное рассуждение — кабы в самом деле не побежала топиться… Хейлза, конечно, подобный результат не устроит — друг ему не простит, но родичей-каледонцев Шарлотта Рутвен знает очень хорошо. Дружба — понятие менее прочное, чем сиюминутная политическая выгода.
— Благодарю вас, граф… — разговор продолжать не хочется, и тут случается чудо: с легким скрипом открывается дверь. Та, что ведет в покои вдовствующей королевы.
— Ее Величество приглашает вас войти, — церемонно говорит Карлотта.
За свою судьбу на следующий час, а хорошо бы и все два, граф отвечает сам. И Шарлотте его совершенно не жалко.
2.
Королевский дворец построили — а вернее, перестроили — лет пятьдесят назад, и при том изрядно расширили, так что посольству, невзирая на его многочисленность, ютиться и тесниться не пришлось. Худшие опасения секретаря посольства не оправдались. Точнее, та часть опасений, что касалась повседневных обиходных мелочей, например, размера отведенных спутникам Его Светлости апартаментов — конечно, самого герцога примут согласно положению, тут беспокоиться не о чем… но свита была велика, пожалуй, слишком велика и для визита в Аурелию. Сто четыре человека, шутка ли. С подобной пышностью в Орлеан не приезжали и государи Толедо или Галлии, не говоря уж о прочих державах.
Пока что нельзя было сказать, что размах и великолепие сослужили дурную службу, но и обратного не наблюдалось. Также нельзя было сказать, что переговоры проходили как-то не так… потому что они попросту не проходили. Две недели ушли на чествование гостей, и, конечно, это было весьма приятно — но вот пользы не приносило ни малейшей.
