. Видно, Господь благословил ваши дела.
Хрантокс. Вы говорите — благословил. Что я, Авраам, Иаков или святой Иосиф?
Носильщик. Выпьем за здоровье... За здоровье вашей девушки. Сейчас без десяти минут час.
Хрантокс. Да, за здоровье Анны.
Носильщик. Вы сейчас позвоните по телефону, поедете к ней и узнаете, что у вас тогда не было никаких причин уйти одному.
Хрантокс. Крумен не мог бы жить без Анны.
Носильщик. А вы смогли.
Хрантокс. Да. И Крумен умер не от этого — ему было двадцать четыре. Вы записали номер телефона?
Носильщик. Да. Уже время. Если вы все-таки решили ехать этим поездом, то через четверть часа мне нужно взять чемоданы.
Хрантокс (встает, оставляет на столе деньги). Этого достаточно за пиво?
Носильщик. Вполне.
Хрантокс (на ходу). На телефонах-автоматах по-прежнему кнопки?
Носильщик. Нет. Теперь у нас прямое соединение.
Хрантокс. Хорошо, наберите номер, который вы записали, попросите к телефону фройляйн фон дем Хюгель, а когда она возьмет трубку, скажите: «Вас вызывает Нью-Йорк, минутку!» (Небольшая пауза.) Вам это не по душе? Но ведь я вас нанял.
Носильщик. Почему вы обязательно хотите проложить между вашим голосом и голосом вашей девушки столько километров?
Хрантокс. Потому что я не хочу, чтобы мне снова стало семнадцать. Из-за прожитых двадцати шести лет разделяю я наши голоса этими тысячами километров. А теперь набирайте номер. Соедините меня, потом пойдете за моими чемоданами и отнесете их на перрон. На какой, кстати?
Носильщик. На третий.
В телефонной будке. Скрип наборного диска.
Анна. Фон дем Хюгель слушает.
Носильщик. Анна фон дем Хюгель?
Анна. Да.
Носильщик. Минутку. Вас вызывает Нью-Йорк.
Анна. Нью-Йорк?
Хрантокс. Анна?
Анна. Пауль?
Хрантокс. Ты узнала мой голос?
Анна. Я не знаю никого, кто бы мог мне позвонить из Нью-Йорка, кроме тебя, которого уже нет.
Хрантокс. Я еще есть.
Анна. Нет.
Короткая пауза, слышны далекие гудки локомотива, тиканье часов.
Хрантокс. Меня уже нет?
Анна. Нет. Для меня ты умер в день, когда тебе исполнилось тридцать.
Хрантокс. В 1944 году?
Анна. Да. До тех пор я еще надеялась, что ты вернешься или хотя бы напишешь. Хоть что-нибудь. Почему ты ушел?
Хрантокс. Ты не знаешь?
Анна. Знаю. Но ты был умнее нас, которых это касалось, умнее Крумена и меня.
Хрантокс. Нет, ум тут был ни при чем.
Анна. А что?
Хрантокс. Скорее...
Анна. Что? У тебя было двадцать шесть лет, чтобы это обдумать, или ты об этом не думал?
Хрантокс. Не часто, но я твердо знаю, что ум тут ни при чем.
