Буря продолжалась до поздней ночи. Несколько раз молния била в установленную конструкцию. Без подобного громоотвода путешествовать – чистой воды самоубийство. (Если не считать самоубийством само путешествие в степи…)
Ал привык спать сидя, закутавшись в шерстяные шкуры…
Солнце медленно выплывало из горизонта. Сырая ночь сменилась прохладным утром.
Странник проснулся. С треском потянулся. Подошёл к громоотводу. С досадой вздохнул. Аккумулятор, который он приделал к основанию, потёк, пластмассовые стенки расплавились. Эксперимент провалился…
Уже который раз не удаётся добыть электричество. Видимо, электромотору суждено быть мёртвым грузом на дне багажника. Если бы только удалось зарядить аккумулятор… Надо найти какой-нибудь новый способ. И новый аккумулятор – в придачу. Как это сделать неизвестно. Зато известно, что очень хочется есть, а еды нет!
Ал огляделся по сторонам. Лоснящаяся от росы трава, мокрая земля и ничего больше. Хоть бы крыса пробежала, что ли…
Оставалось самое банальное, до безобразия надоевшее, но эффективное – крутить педали в поисках чего-то полезного и съестного.
Поиски завершились более чем удачно. Ал подъезжал к ферме. Запах копчёного мяса помутил его разум. Ещё бы – не есть вторые сутки…
3
Чип преданно смотрел в глаза и жалобным голосом похрюкивал:
– За что, хрю, за что вы, хрю, меня кувалдой, хрю-хрю?!
– Так выхода же не было… – оправдывался Шиз, – свинина очень вкусная…
– Хрю, жрали бы вы, хрю-хрю, своих кроликов, хрю, и меня в покое оставили, хрю!
– Надоели, веришь? Страх как тебя поесть захотелось…
– Не одним, хрю, вам, хрю, меня поесть захотелось…
– Ты о чём это?
– Ой, Хрю! Больно! ХРЮ! Кусают, ХРЮ-ХРЮ-ХРЮ!
Шиз тут же проснулся. В голове звенели одновременно сотни колоколов. Алкоголь не успел выветриться. Ноги невольно подкашивались. Руки дрожали. Тревожные чувства переполняли его. Рядом лежал Рик и оглушительно храпел. Шиз попытался растормошить брата. Не получилось. После самогона он всегда спал как убитый минимум до вечера…
Со двора доносился едва уловимый шорох. Шиз схватил попавшийся под руку увесистый канделябр. Выбежал на улицу…
Человек, секунду назад жадно вонзавший зубы в копчёную свинину, молниеносно выпрямился и направил ствол револьвера на хозяина фермы. Это был молодой мужчина. Не старше двадцати пяти. Высокий. Одетый в подранные штаны и майку, с вшитыми в неё стальными пластинами. Чёрные, короткие, слегка вьющиеся волосы падали на широкий лоб. Тёмно-зелёные глаза. Хищный, насмешливый взгляд. На ногах – пыльные кроссовки (где он их нашёл в этих пустошах?). Пояс обхватывал чёрный кожаный ремень с выцарапанным изображением всё той же лукавой рожицы-тыквы на широкой бляхе.
