Но вот Леофрика убивать пока не хотелось. Скорее, этот человечек вызывал у Конана симпатию. Если он когда-то и вызвал в мир темные силы, то сейчас нашел в себе достаточно мужества, чтобы вернуться и уничтожить последствия своих безответственных опытов.
Что ж, Конан охотно поможет ему в этом.
Но вот последний камень отвален, и перед усталыми путешественниками предстала распахнутая дверь. «Странно, — подумал Леофрик. — Помнится, я закрывал ее. А потом еще велел навалить камней — ради предосторожности. Помню, это назвали перестраховкой. Да уж, какой смысл громоздить гору камней, если засов надежен и дверь прочна, а в замке нет живых людей. И все же кто-то пытался выбраться отсюда… Очень странно. Нужно быть настороже».
Вслух он этого, однако, не высказал, а просто запалил факел и первым вошел в темные недра замка.
Ничего особенного их внутри не ждало. Дрожащий свет факела выхватывал из темноты сырые стены и истлевшие гобелены, покрытые плесенью. На некоторых можно было видеть остатки картин: женщины в саду, фрукты в вазах или олени, пьющие воду из ручья. Но чаще разводы плесени рисовали собственные картины поверх прежних, создавая гротескные и иногда довольно жуткие сцены: среди причудливо разбросанных пятен виделись искаженные в агонии лица, растопыренные пальцы, сведенные судорогой руки, изогнутые немыслимой дугой тела.
Неожиданно вскрикнул ребенок. Шествие сразу же остановилось. Мать пыталась закрыть малышу рот, чтобы тот не тревожил его светлость, но было поздно: Леофрик услышал и сразу подошел поближе.
— Что случилось с маленьким? — спросил он, садясь на корточки.
Ребенок сердито высвободился из рук матери
и ответил:
— Там кто-то есть.
— Где? — Леофрик обернулся, вгляделся в темноту, но ничего не увидел.
Ребенок показал подбородком на стену.
— Там, в стене.
— Не говори глупостей, Дакко, — зашептала мать, опасливо косясь по сторонам. — Ты морочишь голову его светлости, а ведь он так добр к нам.
— Я не морочу! — прошептал ребенок. — Стена раздвинулась, и оттуда выглянули глаза. Я видел.
Граф с облегчением вздохнул.
— Это просто пятна на гобеленах, — сказал он, поднимаясь и ероша волосы на голове ребенка. — Не пугайся, малыш.
— Нет, не пятна, — совсем тихо шепнул Дакко, но его уже никто не слушал.
Эти крестьяне жили на землях, принадлежащих графу Леофрику, — не здешних, а отдаленных. Проклятие, тяготеющее над замком и землей вокруг него, до тех деревень, похоже, не дотягивалось, и тамошние обитатели даже не подозревали об этом.
