— Я так и знал, что ты притворяешься, — заявил он. — Хитрый белый засранец! Что ты делал здесь, с этой сворой ублюдков? Охотился за рабами?
Отрицать было бесполезно. Галлго кивнул, чувствуя, как стучат его зубы.
— Я не стану тебя убивать, — сказал Амра. — Ты станешь моим человеком. Но если ты изменишь мне, я расскажу моим черным мерзавцам, кто ты такой, и они разорвут тебя на клочки.
Галлго так и не понял, зачем Амра это сделал. Может быть, он поступил так потому, что уже утолил свою жажду крови во время битвы и не хотел марать рук о безоружного и слабого противника. А может быть, и потому, что кровожадность Амры была сильно преувеличена, в чем Галлго имел не один случай убедиться.
Впоследствии они немало времени провели вместе. Достаточно, чтобы не забывать друг о друге и- после того, как расстались. Тогда они взяли неплохую добычу. И дело вышло практически чистое: никого не пришлось убивать и грабить; камешки лежали себе в земле и ждали того умника, который возьмет в руки лопату и доберется до них. Ну и еще совладает с тем гигантским слизняком, который обитает поблизости — кое-кто полагал, что основной задачей этой улитки было стеречь сокровища. Конан так не думал. Он просто превратил монстра в бесформенный трясущийся студень.
После этого их с Галлго дороги разошлись. Глядя, как Конан беспечно уезжает прочь, навстречу новым приключениям, Галлго вдруг ощутил себя старым. Ему захотелось покоя. Он знал, что любой авантюрист, которому хочется покоя, либо погибает, либо начинает тосковать. Бродяжничать и пускаться в приключения можно только с молодым, жадным сердцем, а сердце Галлго устало.
И сейчас, когда прошло уже столько лет, он все еще не насытился покоем. Ему не хотелось бросать «Колесо и шар» и начинать все сначала. Поэтому он решил остаться. В конце концов, граф Леофрик — если правда все то, что о нем говорят, — тоже не идеальный властитель с безупречным прошлым. Он поймет человека, который в молодости отдал дань духу авантюризма. И оставит этого человека в покое.
Во всяком случае, хочется на это надеяться.
Одинокая прогулка затянулась, и Галлго уже совсем было собрался повернуть домой, как вдруг из чащи леса донеслись громкие отчаянные крики. Голосов было двое — мужской и женский. Поначалу Галлго решил не вмешиваться, боясь выставить себя дураком. Любовные парочки часто кричат во время своих игр. Некоторые нарочно уходят подальше в лес, чтобы можно было без помехи вопить что есть силы: «Спасите, насилуют!» — а потом отдаваться друг другу со страстью, какой не увидишь в добропорядочной супружеской спальне, где нужно соблюдать тишину и не тревожить домочадцев.
