Третью партию Али играл совсем по-другому. Он не старался, как прежде, сделать ничью: жертвуя фишки, туранец яростно атаковал по всем направлениям, стараясь получить преимущество и выстроить на свободном месте свою «цитадель». Лабардо вынужден был принять вызов, хотя предпочел бы решить дело без лишнего риска. Бешеный натиск Али обострил партию, на доске завертелась сумасшедшая карусель.
Лабардо играл уверенно и быстро, оставляя обреченные на гибель фишки в тылу противника, мешая ему построить главную фигуру. Казалось, что усилия его увенчаются полным успехом, как вдруг… вдруг, впервые за весь день, он сделал грубую ошибку, примерно такую же, как в первой партии с Верховным Жрецом. Он просто поторопился, не сделал в комбинации обязательного первого хода, а сделал сразу второй… И наступила катастрофа.
Ничто теперь не мешало туранцу построить «цитадель» и объявить выигрыш. Ему оставалось взять только одну фишку Лабардо…
Может быть, пират ее не заметит? Один неверный ход Али — и Лабардо спасен! А вместе с ним свободу и жизнь обретут все пленники Амры.
Но нет, едва заметная улыбка тронула тонкие губы туранца: он взял фишку. Теперь его соперник мог передвигать оставшиеся хоть до посинения — он не в силах помешать корсару построить заключительную фигуру.
Как глупо! Как нелепо, как оскорбительно просто! Надо было всего лишь передвинуть фишку, чтобы образовался мост, по которому он смог бы ворваться прямо в «крепость» противника и разгромить его наголову! Теперь же «стенки» рисованных лабиринтов мешали это сделать, и лишь пяток ходов отделял Лабардо от поражения. И от смерти…
Лабардо, словно в бреду, сделал очередной ход, который был бесполезен, как снег в пустыне. Что толку в том, что у туранца осталось фишек только на то, чтобы выстроить призрачные стены «цитадели»? «Войско» соперника рассеяно по доске, заперто в тупиках, ему не успеть, не добраться, не помешать…
Сам Али потер сухие ладони и улыбнулся во весь свой тонкогубый рот. Он больше не в силах был скрывать торжества — мальчишка, дерзнувший бросить ему вызов, получил по заслугам! Глаза туранца блестели в предвкушении того, что он сотворит с наглецом. Пройти по доске, как же!
Пуантенец пройдет по ней, но то, что его ожидает прежде, заставит молить о скорейшей встрече с акулами!
Глядя на бараханца, пираты, большинство из которых ничего не смыслило в «мельнице», подняли радостный гвалт. Они вовсе не собирались упускать добычу, и причуды туранца были им не понятны. Корсары служили под рукой Амры, но если бы Сам Али приказал им отдать награбленное, они бы скрепя сердце повиновались: жестокость Красных Братьев не шла в сравнение даже с гневом варвара. Сейчас, казалось, подручный Карбаросса собирался одолеть противника и положить конец затянувшейся игре.
