— По-моему, ты себя недооцениваешь. — Было непонятно, всерьез это сказано, или Конан посмеивается про себя. Удалец, который еще мальчишкой в одиночку привел судно в порт…
— Забавляешься? — Пузо насупился. — Я тоже всласть позабавлюсь, когда найду воров. В том, что найду, я ни сколько не сомневаюсь. Если ты мне в этом не поможешь подниму на ноги всех жуликов Шадизара. От них в это городе нигде не укроешься, это все равно что в муравейнике прятаться от муравьев. — Его щеки побагровели от гнева, пальцы до белизны в суставах сжались в кулаки.
Конан благоразумно решил на время сменить тему.
— Расскажи, как ты добрался до берега.
Пузо скривился — должно быть, воспоминания были не из приятных.
— Ониксовый — довольно сильный божок, но мореход из него никудышный. В борту у нас была изрядная пробоина, заделать ее и поставить парус даже с помощью идола было невозможно. Оставалось лишь надеяться, что течение и ветер донесут нас до берега, прежде чем мы пойдем ко дну. Все это я ему доходчиво объяснил, а он в ответ рас смеялся и произнес какую-то тарабарщину, не иначе, заклинание. И тут я едва не спятил от страха. Кажется, он завихрил течение, создал что-то вроде смерча из воды и ветра; тот вздыбился над морем и понес «Волю ветров» к берегу. Меня крутило вместе с кораблем так жестоко, что я дал себе клятву на тысячу полетов стрелы не приближаться к морю, если останусь жив. Мы довольно быстро долетели до реки Ильбарс и двинулись вверх по течению, пугая тамошний люд; возле города Акит смерч унялся, и мы рухнули на мелководье. Со всех сторон набежала толпа портового отребья. Не увидев на борту экипажа, эти негодяи пришли в восторг и в один миг очистили наши трюмы, Я им не препятствовал, наоборот, прикинулся одним из них и унес на берег бочонок с Ониксовым. И с тех пор мы с ним жили душа в душу…
Он скривил губы и потер виски, словно его беспокоила мигрень.
Я знаю прохвостов, которые его украли, но ты их не ищи. Ими займутся другие. Я бы не стал с тобою связываться ради троих жалких негодяев, которым жить осталось не больше суток. Если только о них еще не позаботился наш общий друг. — Пузо ухмыльнулся, а в следующий миг скривился от боли и схватился за голову.
— О-о-о, проклятый идол…
Он со стоном прислонился к решетке, не замечая, что оказался в опасной близости от Конана. Но тот не собирался нападать, по крайней мере, до тех пор, пока не услышит подробности. История Пуза заинтриговала его. Подумать только, главарь бандитов, при одном воспоминании о котором у тысяч шадизарцев стынет кровь в жилах, почти всю жизнь пронянчился с каменной куклой. И все его везение целиком зависело от ее благосклонности.
