Тот благодарно улыбнулся ему, вздохнул и прикрыл веки. Крупная предсмертная испарина блестела на его лбу.
* * *
Лишь только маленькие руки стали обшаривать его, Буно очнулся. Он закряхтел и заворочался, пытаясь сорвать путы, а убедившись в тщетности своих усилий, умоляюще взвыл:
— О, развяжите, развяжите же меня! Выпустите!.. Я расплачусь с вами! Я отблагодарю вас!
— Не сомневаюсь, что попытаешься, — пробормотал мальчик.
Он перевернул старика на живот и попытался стащить перстни, которыми были унизаны его пальцы. Но распухшие старческие суставы не позволяли этого.
— Кром! Придется отрезать их ножом, вместе с пальцами!
— Не надо, не надо ножом, мальчик мой! — запричитал Буно, извиваясь всем телом. — Разве ты не видишь: среди них нет гранатового кольца! Там только нефрит, лазурит и сердолик!..
— А где же оно? — сурово спросил. Конан.
— Я отдам, я отдам! Только развяжите меня!
— Нет, лучше я примусь за пальцы, — мальчик потянулся за своим ножом.
— Погоди, Конан! — остановила его Гэлла. — Из его рассказов я поняла, что гранатовое кольцо совсем другое. Оно не может быть на пальце
— Не может, не может! — согласно закряхтел старик.
Конан перевернул колдуна на спину и принялся рассматривать висящие на его груди костяные и каменные амулеты.
— А это что? — Гэлла потянула за ожерелье из перьев ворона, плотно прилегающих друг к другу и охватывающих основание шеи.
— А, это птичье!.. — отмахнулся мальчик, но тут же запнулся.
Перья прикрывали кольцо из темно-красных камней, поблескивающее на черном шнурке. Разрезав шнурок, Конан взял его неуклюжими от волнения пальцами.
— Похоже, эта штука нам и нужна.
Буно заскрипел зубами и забился головой о плиты пола.
— Осторожнее, Конан, — боязливо попросила Гэлла. — Эти камни очень опасны!
На ощупь кольцо было теплым, даже горячим. Заостренные зубья кристаллов, обращенные внутрь окружности, багрово светились, словно раскаленный металл.
— Они пылают от ненависти… — прошептала девушка, рассматривающая камни из-за плеча Конан. — О, как же сильно они ненавидят!..
Конан попробовал осторожно продеть указательный палец в отверстие. Но лишь только кончик пальца приблизился к одному из раскаленных зубьев, как его пронзила резкая боль
— Проклятье! — на пальце выступил пузырь от ожога. Багровое сияние стало ярче.
Буно захохотал, хотя и не мог видеть того, что произошло, из-за повязки на глазах
— Сунь туда еще что-нибудь, мой мальчик! Сунь туда свой язычок!.. О, как умеют ненавидеть мои славные камушки… Развяжите же меня, глупцы. Без меня вы не сумеете с ними справиться, и только погибнете зря или покалечитесь!
