— О, Конан! Он мне никогда не нравился, этот старик! Мне всегда казалось, что вместо глаз у него крючья, которыми он сдирает с меня одежду, и даже кожу… Хотя он всегда так сладко, так ласково говорит со мной… «Моя сероглазая девочка… мой горный хрусталик…» Но ведь надо скорее рассказать о нем всем! Мужчины схватят его и заставят вернуть искры. И Кевин вернется!
Конан усмехнулся с горечью.
— Если уж даже Меттинг, который мало похож на круглого дурака… — начал, было, он, но внезапно дверь хижины распахнулась, и один их охранявших ее мужчин набросился на Гэллу с бранью.
— Ты что, беспутная девчонка, не знаешь, что с ворами нельзя разговаривать? Хочешь заразиться от него и тоже стать нечистой на руку?.. А ну, прочь отсюда!
— Оставь ее! — захохотал появившийся из-за спины первого второй стражник. — Неужели не понимаешь: она хочет наобниматься с ним напоследок, пока он еще может сделать это двумя руками!
— Понимать-то я понимаю, но все-таки пусть выматывается отсюда поскорее! К тому же, руки в этом деле — не главное. Когда мы вышвырнем его из деревни, пусть любезничает и развлекается с ним, сколько захочет, где-нибудь на зеленой травке.
Гэлла залилась густым румянцем, но не растерялась.
Дерзко стрельнув в охранников сузившимися от злости глазами, она воскликнула:
— Уж, наверное, я буду слушаться не вас, неотесанные наглецы, а старого Меттинга! Это он велел мне не уходить, пока пленник не съест всего, что я ему принесла, чтобы он не мог уморить себя голодом, прежде чем получит заслуженную кару! Это он велел мне разговаривать с ним, чтобы он проболтался, что именно он хотел стащить у Буно! А ну, прочь отсюда!
Охранники, опешившие от дерзости и напора, так не вязавшихся с робким и трепетным обликом девушки, благоразумно решили не навлекать на себя гнев Меттинга и, ворча и огрызаясь, закрыли дверь.
— Послушай, — зашептала мальчику Гэлла, как только шаги за дверью удалились и все стихло. — Тебе надо отсюда бежать! Меттинг ведь может и не уговорить всех не отрубать тебе руку. Но даже если он и уговорит, тебя все равно накажут, хотя и по-другому!
— Ты думаешь, я не пытался! — воскликнул Конан. — Самое первое, что я сделал, когда меня швырнули сюда — обшарил весь дом. Все глухо! Печная труба заколочена, дверь и окно стерегут. Даже если я превращусь в крысу, мне не удастся отсюда выбраться!
— Но я помогу тебе! — горячо предложила Гэлла. — Ты убежишь, а потом мы встретимся с тобой на кладбище, и ты проведешь меня к Кевину.
