Солнце палило немилосердно, запахи благовоний, снеди, пота смешивались с запахом вьючных животных, продавцы и покупатели, надрываясь, перекрикивали друг друга. Озверевший от жары и головной боли Конан расшвыривал встречных, щедро раздавая подзатыльники и пинки, не разбирая, кто перед ним – мелкий ли торговец, увешанный связками бус, богатый ли купец, шествующий во главе целой свиты слуг, или совсем уж ни в чем не повинный раб-носильщик с тюком шерсти на голове. Вожделенный тенистый переулок на другой стороне площади был уже близок, когда кто-то осторожно потянул киммерийца за край одежды. С глухим рычанием он обернулся, собираясь расшибить наглеца в лепешку, и еле успел сдержаться, увидев перед собой примерно на уровне собственного локтя знакомое чумазое личико. Это был Ухарта, четырнадцатилетний сирота, обретавшийся в Пустыньке с малолетства и весьма искусный в воровском ремесле. Шныряя в поисках пропитания по всему Шадизару, он знал город, как собственную ладонь, и пару раз помог Конану выбраться из очень опасных переделок.
– Чего тебе? – бросил варвар на ходу, продолжая пробиваться сквозь кишащее людьми пекло.
– Конан, Конан, не ходи туда, слышишь? – Мальчишка упрямо засеменил за ним, путаясь в полах рваного халата.
Конан, не оборачиваясь, сгреб его за шиворот, подтянул к себе:
– Короче говори. Я к беседам не расположен.
– Там впереди люди Эдарта, – быстро забормотал подросток. – С площади уже не выйти, везде стражники, во всех переулках! Ловят кого-то…
– Меня это не касается.
– Ты, видит Митра, думаешь, что тебя с поклонами пропустят?
Парнишка был прав: светлейший Эдарт после вчерашней дерзкой выходки Хадира наверняка получил знатный нагоняй от наместника, а теперь городская стража бегает как ошпаренная, хватая всех, кто может быть как-то причастен к делу. Ох и обрадуются же они, зацапав мимоходом Конана, на которого Эдарт давно зуб точит! Киммериец кивнул Ухарте:
– Веди!
Тот, быстро оглядевшись, выбрался из толпы и нырнул в узкий проход между палатками торговцев. Конан протиснулся вслед за ним. Они быстро шли вперед, то и дело перепрыгивая через кучи отбросов. Ухарта уверенно выбирал дорогу в этом запутанном лабиринте, куда заходили лишь бродячие собаки да такие же бездомные мальчишки, как он сам. Мощный северянин спешил за ним, с трудом продираясь между стенками лавок и совершенно не представляя, в какую сторону ведет его Ухарта. Но подросток, похоже, знал, что делать. Преодолев бесчисленное множество вонючих щелей, где над полуразложившимися дохлыми кошками с низким жужжанием кружились густые рои мух, дважды проскочив под прилавками мимо остолбеневших торговцев, они очень скоро оказались у глухой каменной ограды караван-сарая, отделявшего базарную площадь от путаницы пыльных улиц южной части Шадизара.
