На следующий день к зданию жэка, вернее, к маленькой кривой двери, прилепившейся к нему сбоку, стекались люди-ветераны ХМЗДУЧ № 3 ККТ ГМС для прослушивания лампового радио.
– Все! Время 18 часов 48 минут, пора! – проговорил ветеран Майский, дал людям знак входить.
Ветераны расселись по стульям. Майский, сурово оглядев пришедших, включил ламповое радио «Орбита-13М».
В черной пластмассовой коробке тревожно заметались радиолюди, за их спинами, в прошлом, взвилось невидимое знамя.
– Танки! – пронеслось вдруг по цепи.
– Успеть бы доставить гранаты! – крикнули ветераны: и затаились, каждый на собственном стуле.
– Бегите в радиолес! – гаркнул лейтенант Ткаченко.
Голос его был исполнен такого высокого напряжения, что трансформатор внутри ящика загудел, из него повалил черный удушливый дым.
Майский резко рванул к радио: ворот его рубахи затрещал на багровой шее и лопнул; пуговица, зловеще звякнув, упала на пол и закатилась черт знает куда.
Прямо перед ртом Майского прядало чье-то мягкое розовое ухо. Майский сплюнул в него, застонал от душевной боли и закричал:
– Эх, черт, не успеют наши русско-советские войска на подмогу – нет, не успеют!
– Бегите! – кричал Ткаченко сквозь дым, а сам подполз к радиотрансформатору и бушлатом накрыл рвущееся наружу алое пламя.
– Отползи, Ткаченко временно, – приказал из наших мирных буден Майский, – отползи за круглый оранжевый пентод... переползи триод...
Ткаченко отполз-переполз, закричал людям:
– Кто клеммы проглядел? Взорвать к чертовой матери!
... Тут послышался шорох.
Ефрейтор Шмелев хотел было схватить радиогранату, но по привычке схватил самогонный аппарат, стал варить горилку из белой брюквы.
Радиолейтенант Ткаченко в сердцах сплюнул, покатил пузатый конденсатор к клеммам, около которых дорога делала изгиб на Малую Котовку – оттуда уже доносился грохот танков. Конденсатор серебристо поблескивал под солнцем. Ткаченко погладил его крутые бока и проговорил:
– Грохни, родненький, грохни...
Ефрейтор Шмелев хотел было мгновенно схватить маленькой зеленое сопротивление R-110, но мгновенно схватил стакан и опрокинул в рот.
– Что ж ты творишь-то, пьянь драная! – закричал Майский.
Он подбежал к ефрейтору и в гневных чувствах лягнул того. Ефрейтор подумал-подумал, скатился в канаву, а Майский отряхнул руки и закричал:
– Почему радиомост не взорвали?
Ткаченко схватил радиолампу 5Ж6П-1ю, метнул в первый танк.
5Ж6П-1ю раскололась пополам.
