– Пардон? – спросил озадаченный Шубин.
– А что вы думаете, состояния иначе складывались изначально? – хмыкнул д’Эон, который, как выяснилось, оказался философом. – У меня иллюзий на сей счет нет и не было. Но я все же о другом. Итак, я решил ограбить какую-нибудь женщину, но никак не мог подстеречь жертву. Да и жалко было позорить почтенных особ или хорошеньких девиц. Наконец мне попалась эта несуразная чухонка... Надеюсь, она уже утешилась тем серебряным рублем, который я ей бросил.
– Про рубль ваш ни слова не было сказано! – возмутился Шубин. – Она сидит под телегой, взывая к общему сочувствию, и не удивлюсь, если соберет с миру по нитке на новую одежку. А вас там поносят принародно как грабителя.
– А, мне не привыкать, что с именем моим вечно соединены всякие мифы и легенды, словно с Юпитеровым или Аполлоновым, – отмахнулся д’Эон не без некоторого, впрочем, тщеславия. – Ну а окончание моих приключений вам должно быть, при вашей догадливости, понятно. Я напялил на себя сию хламиду, зашел в сад через известную дверку и начал пробираться к дому, как был замечен этим паршивым псом Брекфестом и загнан им на дерево.
– Имя его Прохвост, это первое, а второе, этот паршивый пес, очень возможно, вам жизнь спас, – очень сухо произнес Шубин, указывая на сук, лежащий рядом с поверженным Колумбусом.
– Великодушно извините, сударь, – проговорил д’Эон, кланяясь Прохвосту и даже подметая землю несуществующими перьями несуществующей шляпы. – Простите мне мою неблагодарность, надеюсь, впредь мы сделаемся с вами приятелями, и никаких недоразумений меж нами не будет.
Прохвост издал некий звук, который столь явно выражал сомнение, что Шубин не выдержал и расхохотался.
– Однако мы вновь отвлеклись, – спохватился д’Эон. – Давайте-ка попытаемся открыть окно и вызволить Бекетова!
Открыть окно в подвал, все в мелких переплетах, однако, оказалось не так-то легко, и в конце концов пришлось его просто выбить. Шубин был уже готов к тому, что сейчас набегут-таки сторожа и придется пускать в ход Прохвоста даже с риском дать Колумбусу возможность удрать, но, видать, и в самом деле английские les souris dansaient, и в саду никто не появился, а в глазах Колумбуса угасла вспыхнувшая было надежда.
Д’Эон спустился в подвал, Шубину с его ногой было бы сделать сие затруднительно, поэтому он остался на карауле.
Д’Эона не было довольно долго, наконец он выбрался и помог вылезти Бекетову, который двигался как-то неуверенно.
